Волшебница-самозванка

Набокова Юлия

Довольная собой, Мадлен изящно уронила свою тощую фигуру на танкетку, закинула ногу на ногу и сложила руки на коленях. Правая кисть опустилась на левую, и моему взору предстала маленькая родинка у основания большого пальца.

Шум за дверьми привлек внимание злодейки, и она обернулась, продемонстрировав мне узкую спину с копной темных волос. Да, Мадлен определенно переоценивает мою смекалку и сообразительность. Их нужно ткнуть носом в несомненные улики, предъявить крупным планом особые приметы и только тогда они соизволят лениво закопошиться.

Передо мной сидела лесная заказчица и нанимательница Френа, она же – неизвестная отравительница

и обладательница диктофона Степана. Возня за дверью прекратилась, и Мадлен вновь обратила свой взор на меня.

– Странная ты девушка, Мадлен. Состоишь на службе у Ван Бола и осведомлена о его кровожадных планах в отношении меня, а сама при этом нанимаешь непутевого балбеса, который против других наемников – полный лапоть, и приказываешь ему меня убить. Зачем?

– Убить? – улыбнулась мне улыбкой Джоконды ведьма. – Я никогда этого не желала. Ты была нужна мне живая. Френ должен был опередить людей Ван Бола, похитить тебя и доставить ко мне живой. Старик был глуп, вдвойне глуп. Он недооценил ни меня, ни тебя. Я делала вид, что служу ему, чтобы быть в курсе его дел и иметь доступ к старинным книгам, которые помогли мне в моих опытах. А с тобой он и вовсе сплоховал. Зеркало показало ему, что ты стала сильней, но он отнес это на счет книги. В то время как источник магии заключался в тебе самой. Это было так очевидно. Измеритель магии лишь подтвердил мои предположения.

– Какой еще измеритель?

– Который висит у тебя на шее, – развеселилась Мадлен. – Да-да, я имею в виду мой подарок в Чудесную полночь. С его помощью я не только смогла оценить твою силу, но и знала о всех твоих передвижениях по королевству и смогла подготовиться к нашей встрече, выставив магическую границу вокруг замка. Я знала, что ты большая скрытница и не любишь, когда кто-то роется у тебя в голове, вот и объявила, что амулет делает владельца неуязвимым для телепатии. Знала, что после этого ты будешь носить его, не снимая. Ловко придумано?

Я сорвала камень и кинула его об пол. Жучок в сказочном королевстве – кто бы мог подумать? Значит, все знала? Значит, живой, говоришь?

– А отравленное яблоко? – вспомнила я. – Или ты просто так затеяла тот спектакль с нищенкой?

– Я напоила его сон-травой, а не ядом, – снисходительно пояснила преступная брюнетка. – Ты должна была уснуть, а я бы вернулась позже. Я уже и не знала, как тебя заманить сюда. Как вдруг – такая удача! Ты явилась сама.

Я смотрела на нее, каждую минуту ожидая, что она увеличится до размеров горы, обрастет шерстью и улыбнется мне оскалом лохматого чудовища, невинные пляски которого на лужку подсмотрел Микки.

– Еще вопросы? – кротко улыбнулась страшная красавица.

– Откуда взялась твоя свита? Все эти черные всадники, лесные стражники и лучники в башне?

– О, это мое любимое детище, – с нежностью произнесла она. – Каждый из них, не задумываясь, за меня жизнь отдаст. Слепая преданность хозяину в сочетании с рьяной жестокостью к врагам – редкое сочетание среди воинов. Каждый из моих бойцов – на вес золота. А ведь они были всего лишь обычными простолюдинами, пришедшими в Гиблый лес, – кто удовлетворить любопытство, кто победить чудовище, кто искать приключений. Вот я им их и обеспечила, переселив в них храбрость, отвагу и мужество других. Я могла бы разбогатеть, заряжая смелостью чужую охрану. Но боюсь это делать. До самой смерти воины остаются верны своему хозяину и даже я не смогу остановить их, если кто-то решит повести созданный мной отряд против меня самой. Жаль,

что вы так поступили с моими ребятами, охранявшими лес, – вздохнула Мадлен. – Теперь придется начинать, работу с нуля.

«Разумеется, после того, как разделаюсь с тобой», – читалось в ее фиалковых глазах.

– Ты так уверена в том, что тебе все сойдет с рук и на этот раз?

– А кто мне может помешать? Ты? – без издевки, с искренним удивлением ответила она.

И от этой ее безграничной уверенности в собственной силе мне стало жутко.

Зачем, зачем я в это ввязалась? Пусть бы настоящая Селена с ней и разбиралась. Зачем стала сопоставлять загадочные случаи и искать разгадку? Кто меня за язык тянул рассказать свои подозрения Иву? Какие-то способности у меня обнаружились, но смогу ли я противостоять той, которая сумела околдовать даже вампира? Да какой там противостоять! Тут уж не до победы и криков «гип-гип-ура!» с плясками на трупе врага, тут самой бы ноги унести. И Ив, предатель! Как он мог? Отправил меня одну в логово к этой красавице, на поверку оказавшейся настоящим чудовищем.

– Ну вот и хорошо, вот и ладненько. Я пойду тогда, чтобы не мешать, – миролюбиво сказала я и зашагала к двери, краем глаза уловив, как вытянулось лицо Мадлен.

– Куда? – растерянно вырвалось у нее.

– Как куда? Раскрою народу глаза на его благодетельницу, соберу армию из рабочих и крестьян, вооружу вилами и флагами и вернусь при полном параде – под звуки дуды и фанфар, – скромно раскланялась я и, пользуясь замешательством ведьмы, собралась было сигануть за дверь.

– Стоять! – взвизгнула Мадлен, и от ее пронзительного крика двери испуганно распахнулись, явив моему взору лохматого великана, согнувшегося в три погибели.

Я едва успела отскочить в сторону чтобы не получить дубовой дверью по лбу, а мохнатое чудище с заросшей щетиной угрюмой физиономией порывисто вскочило с колен, чуть не снесло макушкой подсвечник под потолком и застыло, сложив руки по швам и опустив голову, как первоклассник, принесший домой двойку.

– Опять подслушиваешь! – презрительно обронила Мадлен.

Чудище что-то промычало в свое оправдание и попыталось упасть на колени, протягивая грязную лапу к ведьме.

– Довольно твоих лакейских замашек! – топнула ногой та, и монстр заскулил, прижимая к себе пораненную лапу. Запахло паленым.

– Поди прочь! – велела колдунья. – Понадобишься – позову. Я с ней пока не закончила.

Не сводя с нее глаз, чудовище покорно попятилось в коридор и осторожно прикрыло за собой двери. Я так и не поняла, что было в этом взгляде – любовь, обожание, уважение или страх. Может быть, все сразу. Кто разберет этих чудовищ?

– Тебе, наверное, интересно знать, кто это был? – удивленная затянувшимся молчанием, подсказала Мадлен.

– Неа, – изобразила равнодушие я. – Чего тут интересного? Чудище как чудище. Таких на каждом болоте – по пятачку на квадратный метр.

– И тебе совсем не страшно? – едва не обиделась за своего питомца ведьма.

– Этого-то? Ха! Да этот хомячок и в подметки Кинг-Конгу не годится. Тот бы его на одну ладонь к себе положил, а другой – прихлопнул, как этого дохляка Ван Бола. Кстати, – прибегла к действенному способу я, – я ему сказала, куда направляюсь, и оставила точный адрес. Он обещал заглянуть, проверить, не обижает ли кто...

– Подумаешь, какой-то Кинг-Хонг! – протянула Мадлен. – Вот мое чудовище...

– Даже и слушать про него не хочу! – воспротивилась я.