Волшебницы электронного города
Шрифт:
– Кать, помоги, у меня бумажка застряла, - с порога обратилась она.
Кате, пребывающей в похмельно-философском состоянии души ужасно не хотелось отрываться от стола, поэтому она совершенно меланхолически, скорее, чтобы потянуть время, спросила: "где?". Потом, поняв, что сморозила явную глупость, уточнила: "в смысле, в каком месте?".
Присутствующие коллеги по цеху от хохота чуть не упали со стульев.
– Не там где ты подумала.., - огрызнулась Наталья.
Зашедший
Новый год, метель, холодно.
Маленький мальчик из неблагополучной семьи, дома совсем один, пишет письмо Деду Морозу: "Уважаемый дедушка мороз! Мои мама и папа - алкоголики, все в доме давно пропили, даже поесть нечего. Не мог бы ты прислать мне двести рублей, чтобы купить немного еды, а то уж очень я голодный?".
Ну, закончил письмо, дописал адрес, подошел к окну и бросил его в форточку. Закружилось письмо и исчезло в декабрьской метели.
Тут мимо дома, где жил мальчик, проходил участковый. Поднял он письмо, прочитал, жалко стало мальчика. Пошарил в карманах, достает свои деньги, пересчитывает - у него всего сто. Он быстро бежит в подъезд, поднимается на нужный этаж, стучит в дверь. Мальчик открывает.
– Ты Вова Морковкин из тридцать пятой квартиры, который писал Деду Морозу?
– спрашивает участковый.
– Да, я.
– Вот, Дед Мороз прочитал твое письмо и просил передать тебе деньги.
– Спасибо, - отвечает Вова.
Участковый протягивает ему деньги, хлопает по плечу и довольный собой и своим поступком уходит.
Мальчик закрывает дверь, радостно пересчитывает деньги - там сто рублей.
Тогда он опять садится за стол, и пишет новое письмо: "Дорогой Дедушка Мороз! Спасибо тебе огромное! Но, в следующий раз, пожалуйста, через ментов деньги не передавай - половинят суки!".
Служить Кате было нетрудно, тем более, что в отличие от постреформенных лет, тогда требования к сотрудникам предъявлялись еще вполне приемлемые: "лишь бы не пил и человек был хороший". Однако некоторые вещи уже всерьез напрягали.
Наряду со знаменитой на весь мир палочной системой, в органах внутренних дел, как в любой благонамеренной бюрократической системе, царствовал Его Величество Отчёт. Любой сотрудник, занимавший мало мало-мальски значимую должность сталкивался с этим всепожирающим монстром, подобно древнему язычнику принося в жертву свое время и здоровье. Самое пикантное заключалось в том, что Система прекрасно понимала губительность подобного подхода, но в лучших традициях пыталась лечить подобное подобным. Постоянно собирались совещания, коллегии и семинары, посвященные вопросам оптимизации отчетности и уменьшению документооборота. Но дьявол, как известно,
– Как говорил товарищ Борман, партайгеноссе Борман: "трудно понять логику непрофессионалов", - бывало, говорил Валера Марков, колдуя над очередным отчетом.
Не миновала эта горькая отчетная участь и Катю. Заметив, что ей неплохо удаются всякие бюрократические бумажки, Валера стал постепенно приучать ее к отчетам.
К ее соседу по кабинету - Мише Гофману зашла подруга - рыжеволосая неунывающая девушка Галя, служившая экспертом-криминалистом в ЭКЦ. Катю всегда поражало, как при такой профессии она умудрялась сохранять оптимизм.
Вот и сегодня она ворвалась подобно урагану, одаривая окружающих яркой улыбкой.
– Привет, связисты, - с порога заявила она.
У них с Мишей была большая и чистая любовь. Месяц назад они уже подали заявление в ЗАГС. Катя по-хорошему завидовала потенциальным молодоженам.
– Представляешь, дорогой, сегодня дежурство получилось не скучное.
– Сперва - выезд на ножевое ранение, потом - кража из магазина. В пять утра задремала, а в восемь опять подняли, - весело щебетала Галочка.
– Девочка трёх лет, выпала из окна, да с пятого этажа. Мать полностью не в себе. Плачет: "Я мол, руки на себя наложу, повешусь. Завтра муж из командировки приезжает, что я ему скажу?"... Мы с участковым мечемся, не знаем, что делать - то ли скорую вызывать, то ли психушку.
Ей вдруг захотелось ударить Галю чем-нибудь тяжелым по голове, лишь бы она заткнулась. Умом она понимала, что девчонка не виновата, в отличие от Кати она сталкивается с человеческим горем и смертью практически каждый день. Так что ее наигранное веселье - просто защитная реакция организма. Если воспринимать все как есть, то можно запросто сдвинуться и закончить жизнь в дурдоме.
Но за время службы Катя так и не смогла привыкнуть к подобным рассказам. От них - мороз по коже.
– Болтушка, не слушай ее, - извиняющимся тоном произнес Миша.
Катя порой удивлялась, как спокойный и уравновешенный Миша может уживаться со своей фееричной подругой, по характеру - полные противоположности.
К слову сказать, Миша был практически идеальным соседом - не лез с задушевными беседами, прикрывал перед начальством, если Кате нужно было куда-нибудь смотаться, и безропотно, по первому ее требованию, выходил, если Кате нужно было переодеться...
продолжение следует