Волшебник и сын, или Триумф беспечного школяра
Шрифт:
— Не знаю, дорогой Фафик. Я им времени не назначал. Придут, как придут. Так интересней.
— А сколько их, гостей-то?
— Не знаю. Сколько придет, столько и придет… Может, один… А может, сто один.
Песик Фафик вздрогнул. А потом начал разворачивать свертки и доставать из них докторскую колбасу, голландский сыр и рыбу — без названия, но очень вкусную. Он делал это, отвернувшись в сторону, чтобы лишний раз не травить свою уже изрядно голодную собачью душу.
— Ох, Семен Семеныч! Вы только посмотрите, какую кучу еды пришлось тащить
— Не мог! — Семен Семенович продолжал раскачиваться на лошадке. — Как говорит мой учитель, чудеса надо экономить!
— Вы всю жизнь чудеса экономите, а я сумки таскаю!
— Да, экономлю!
— А ваш сын двойки получает!
Волшебник на полном скаку спрыгнул с лошадки и принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
— Послушайте, Фафик Барбосович! Повторяю вам: чудеса надо экономить! — голос волшебника вдруг стал гулким. — Нельзя по мелочам расходовать свою волшебную силу. Надо всегда быть готовым к Большому Чуду. Вдруг срочно потребуется кого-то спасти от неминуемой гибели или устроить кому-нибудь необходимую радость!?.. А мой сын и так получил первую в жизни пятерку — без всякого волшебства и всего-то в начале второго класса обучения!
Семен Семенович выхватил из-за пазухи школьный дневник, раскрыл на странице с огромной красной отметкой «5» и торжественно поднял его над головой.
— Вот! Я его в раму вставлю! В золотую!!
Песик Фафик тут же представил дневник в золотой раме и сказал:
— Впечатляет! Ни дать, ни взять — картина этих, как их… старых мастеров! Вы бы лабораторию свою алхимическую пока со стола убрали, а? Гостей-то ведь здесь принимать будем.
— Сейчас, сейчас!.. — Семен Семенович трепетно положил дневник на буфет. — Я только покажу вам, дружище, что я моему мальчику приготовил в подарок!
С этими словами он стремительно насыпал в пробирку над спиртовкой какого-то порошка, налил туда фиолетовой жидкости из колбы и поджег фитиль зажигалкой.
Песик Фафик привычно попятился, и тут же раздался взрыв…
Когда дым в кабинете слегка рассеялся, на столе ничего не было. Ни пробирок, ни глобуса, ни продуктов. Песик Фафик вылез из-под стола в несколько растрепанном виде.
— Кхе-кхе!.. Батюшки!! — всплеснул он лапами. — А где же эта… как ее… еда?!
— Кхе-кхе!.. Эх, я и болван! — раздался глухой голос откуда-то сверху. — Опять не того насыпал и не то поджег!
Волшебник лежал на буфете. В руках он держал глобус.
— Чего не того! — проскулил Фафик. — Опять придется в магазин идти!
— Придется, — согласился Семен Семенович, спрыгнул с буфета и поставил глобус на стол.
— А где деньги?!
— Деньги?.. Сейчас!
Волшебник пошарил по карманам своего пиджачка и брюк. Потом потер ладонью лоб и почесал затылок. Потом достал из буфета большую свинью-копилку в бирюзовой юбочке и хорошенько встряхнул ее. Копилка весело звякнула. Тогда Семен Семенович поцеловал свинью
Песик Фафик с копилкой сделал несколько шагов и машинально взялся за витую бронзовуюручку одной из трех странных дверей в стене напротив окна — крайней справа.
— Назад!!! — крикнул Семен Семенович. — Там море!
Песик Фафик тут же отскочил от двери прочь.
— Господи! Сколько раз говорил вам: таблички повесьте! — почти простонал он.
И пошел опять в магазин.
Глава 2,
В КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ УЗНАЕТ ТАЙНУ ТРЕХ ДВЕРЕЙ, А БУЛЬВАРНЫЙ КУПЛЕТИСТ КОКОША ШЛЯПКИН СТРЕЛЯЕТ В КОЛБАСУ
— Повесьте, повесьте!.. — Семен Семенович открыл окно, чтобы выпустить из комнаты дым. — Трудно, что ли, запомнить? За правой дверью у меня море, за левой — пустыня, посередине — джунгли!.. Или за левой — джунгли, а посередине — пустыня?.. Гм!.. Сам наколдовал, и сам никак не запомню, где что…
Действительно, совсем недавно в приступе волшебного вдохновения Семен Семенович Кукарямбов наколдовал в стене своего кабинета три удивительные двери. За одной из них было настоящее море, за другой — настоящие джунгли, за третьей — настоящая пустыня. Открыв любую из этих дверей, можно было мгновенно оказаться в далеком путешествии без всяких билетов и виз.
Но волшебник в эти путешествия еще не отправлялся — все только собирался и набирался смелости. Сам не отправлялся и другим не позволял. Так что три странные двери из темного дерева со смешными физиономиями на них были пока только украшением его кабинета.
— Действительно, таблички, что ли, повесить — «Море», «Джунгли», «Пустыня»? Как в учреждении — «Директор», «Бухгалтерия», «Касса»… Все ведь путаю — совсем памяти не стало!..
В это время за дверью кабинета раздался громкий выстрел.
Волшебник подпрыгнул, и в комнату ворвался маленький старичок с длинными бородой и волосами, в шлепанцах, с патронташем через плечо и с ружьем-двухстволкой наперевес. Это был бульварный поэт-куплетист, мелкий колдун и учитель Семена Семеновича Кокоша Шляпкин — человек с древней историей, такой древней, что он еще в начале прошлого века вступал в споры с самим Корнеем Чуковским.
Сначала колдун-куплетист учил своего юного друга Сеню поэзии. Потом — колдовству. Потом ученик превзошел своего учителя и в том и в другом, и учитель это признал.
Кокоша Шляпкин жил в доме Семена Семеновича Кукарямбова так давно, что сын волшебника считал его своим дедушкой. Никто мальчика не разубеждал. Тем более что Кокоша и сам считал его своим внуком.
Кокоша Шляпкин пристально осмотрелся и заглянул под стол.
— Колбаса не пробегала? — спросил он.
— Ай-ай-ай! — покачал головой Семен Семенович. — Уважаемый учитель! Мэтр! Ну, сколько можно охотиться на Колбасу?! Вы уже два дня за ней по дому бегаете!
— Сколько надо, столько и можно! — твердо ответил старичок. — Пока в эту Колбасу проклятую не попаду!