Волшебник Линна: Романы

Ван Вогт Альфред Элтон

— Без сомнения, — ответил Джонс, — вы поставили проблему, — он улыбнулся. — Однако, так как вы очевидно в самом деле создали все это и в самом деле построили Дворец…

— Построю, — поправил Кэкстон.

В глазах старика вдруг что-то промелькнуло. Каким-то образом он должно быть пропустил эту мысль, в том что Кэкстон прежде описывал ему.

— Боже мой, — он больше выдохнул слова, нежели произнес их, — вы хотите сказать, что вы этого еще не сделали?

Это был великий момент.

Потому что это была его величественная идея.

— Я еще ничего не сделал, — сказал Кэкстон. Он добавил небрежно. — Когда-нибудь у меня будет время, необходимое для создания этих ста Питеров Кэкстонов.

Он внезапно замолчал.

— А пока я должен вести точную регистрацию.

Клоден Джонс сказал после долгой паузы:

— Очевидно, я должен рассказать свою тайну человеку, который решил такую проблему.

Кэкстон взглянул на девушку. Она была бледна, но покорна. Она поймала его взгляд.

— Я доверяю мнению папы, — сказала она приглушенным голосом. — В некоторых вещах он никогда не ошибается.

От ее слов у него потеплело на душе.

— Я понял, почему я здесь на самом деле, — сказал Кэкстон.

— Вы здесь, чтобы заполучить секрет моего отца, — ответила она.

— Нет-нет. Я его знаю.

Он был в нетерпении. Выхватив записную книжку из внутреннего кармана, он что-то написал, вырвал страницу и передал ее, сложенную, девушке.

Джонсу он сказал:

— В чем секрет?

Старик не колебался.

— Я посчитал, что кто бы не построил все это вместилище времени, он оставил по крайней мере один путь вероятности к прошлому. Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти его, и в конце концов он нашелся.

Кэкстон повернулся к девушке.

— Прочтите записку, — сказал он.

Она развернула бумагу, которую он дал ей и прочла вслух.

— Так как я рано или поздно подойду к строительству всего этого, я оставлю один проход в прошлое открытым.

— А почему еще и не в будущее? — спросил Джонс заинтересовавшись.

— Это уже сделано, — сказал Кэкстон. Он пояснил.

— Мой сон… после того, как Бастман захватил меня, и мы подошли к краю времени. И вдруг я снова оказался в аэропорту. Я понял, что я мог бы в любое время слиться с самим собой, вышедшим за барьер. Но не хочу, остерегаюсь. Может быть, мы все видим сон о том, как и что происходит там, за барьером. Однако большинство из нас не спешит туда отправляться.

Он пожал плечами.

— Работа, которую надо делать здесь, достаточно большая.

— Вы сказали, — подсказал Джонс, — что вы только сейчас поняли, почему вы здесь.

Кэкстон улыбнулся. Он чувствовал себя удивительно расслабленным. Он не смотрел на девушку, когда говорил.

— То, что только

что сказала ваша дочь, что в некоторых вещах вы никогда не ошибаетесь, напомнило мне, что ваш обширный опыт наблюдателя и экспериментатора делает вас образно говоря королем Обладателей. Я столько раз думал, что рано или поздно я должен помириться с вами, добиться того, чтобы воспользоваться вашими знаниями. Так что моя цель до некоторой степени соответствует — то есть эгоистична. Но это традиционный вид эгоизма, что, как я чувствую, может решить все проблемы, которые мы обсудили.

Он закончил просто:

— Ясно, я здесь для того, чтобы жениться на дочери короля, пока она находится в затруднительном положении и не может отказать мне.

Сказав, он взглянул на девушку. Щеки ее внезапно покраснели. «Значит, где-то внутри нее гормоны все еще пляшут, — радостно думал он, — несмотря на ее истинный возраст».

Женщина мотала головой.

— То, что я предлагала вам раньше, мистер Кэкстон, было временным средством. Но прежде, чем принять решение о замужестве, я должна быть свободной.

Она замолчала.

— Каким образом мы с папой вышли из другого мира вероятности семнадцатого века?

Вот так стремительно и естественно надвинулся перелом. Это должно случиться без давления. Кэкстон стоял здесь, на траве, потом взглянул на прекрасное небо, наконец, он сказал:

— Мне кажется, мне придется рискнуть так же и с этим, не так ли? — он вздохнул. — Хорошо…

Он рассказал им, что произошло. Описал, как та Селани слилась с Селани постарше, которую Прайс создал во Дворце Бессмертия.

Довольно долгое время после того, как он закончил, девушка стояла со слабой улыбкой на лице. Потом она сказала:

— При этих обстоятельствах мне будет немного трудно выйти за вас замуж.

— Что вы имеете в виду? — спросил мгновенно разочарованный Кэкстон.

— Папа, — сказала девушка, быстро взглянув на отца, стоящего рядом с Кэкстоном, — ты делаешь то, что ты должен делать?

— Делаю, — последовал загадочный ответ.

Она исчезла.

Кэкстон лишь моргнул, а в это мгновение она пропала.

Кэкстон сглотнул. Затем, повернувшись, он уставился на старика. Когда он спросил, в голосе его звучала горечь:

— Опять слияние?

— Опять, — лаконично. — А теперь, — продолжал Клоден Джонс, — я бы хотел слить вас с Питером Кэкстоном, который сидит на кухне Магольсона.

— Но тот слился здесь, — напомнил Кэкстон.

— Что же, — старик улыбнулся, — эти штуки с вероятностями иногда несколько запутаны. Я понял, думаю, что раз вы считали, что у дверей там стоял я, то в другой вероятности этой сцены это был я.