Волшебник Линна: Романы

Ван Вогт Альфред Элтон

— Всеми атомными богами, — ликовал один, — мы обратили этих вонючек в бегство.

Кто-то настаивал:

— Давайте бросим на них несколько бомб и посмотрим как они побегут.

Клэйн ничего не сказал, просто помотал головой. Он не удивлялся злобной ненависти. Уже два дня он наблюдал, как она росла и поднималась вокруг него и до сих пор не показывала никаких признаков уменьшения.

— Я должен изменить эти непроизвольные чувства, — сказал он себе. — Но это потом.

Эти два дня он получал периодические радиодоклады от Чиннара.

Патрули уже были высланы. Это было одно сообщение. Около половины из них вернулось, когда пришел второй доклад.

— Похоже на то, — сообщил Чиннар, — что вокруг нас скапливается какая-то армия. Повсюду наблюдается большая активность, и наши патрульные суда были сожжены артиллерией на такой большой высоте, как восемнадцать миль. Пока что не было никаких попыток атаковать какую-либо нашу машину с воздуха. Они похоже пытаются сдержать нас. Наши люди пока не взяли ни одного пленного.

Третий доклад был кротом.

— Некоторая активность в воздухе. Пленных нет. Нам попытаться войти в один из их лагерей?

Ответ Клэйна на это был:

— Нет!

Увиденная с огромной высоты картина лагеря Риссов пленила его. Было ясно, что надвигается острое столкновение. Если учесть, сколько Риссов было на планете, трудно было понять, почему ни один еще не был схвачен.

На третий день, пролетая над еще одним городом и увидев, что он все еще истекает беженцами, Клэйн обдумал одну возможность. Послать вниз патрульное судно. Перехватить судно с беженцами, сжечь машину и захватить тех, кто был на борту.

После некоторого размышления, он отказался. Во-первых, машины Риссов держались своих трасс. Это предполагало, что по всей длине маршрута были установлены «защитные» приборы. Ни одно человеческое существо не могло надеяться проникнуть за эту линию смерти. По этой же причине он отказался рассматривать предложение Чиннара послать патрули во вражеские лагеря. Лагеря тоже были защищены.

Риск для нескольких человек был не так важен, конечно. Но была и еще одна причина того, чтобы не испытывать опасность. Ему была известна реакция Риссов. Теперь они должны что-то предпринять против захватчиков и характером этого «что-то» показать, чего они боятся.

На третий день его совет Чиннару был тот же — ждать и следовать схеме.

Ночь не принесла никаких неожиданностей. В середине утра Клэйн наблюдал, как поток беженцев уменьшается до струйки грузовых судов. Он мог представить огромное облегчение, которое должно быть охватило население. Они, вероятно, считали, что они выиграли первый этап сражения, или посчитали противника слишком глупым, чтобы тот мог оценить то преимущество, которое у него было.

Пусть думают, как им нравится. Достигнув безопасности Широкого рассеивания, они сейчас должны быть готовы для активного второго этапа. Он не ошибся в своем анализе. Незадолго до сумерек этого дня, Чиннар прислал давно ожидаемое сообщение.

— Пленный взят, когда вы будете внизу?

— Завтра, — ответил Клэйн.

Остаток дня

и часть ночи он провел, обдумывая потенциальные возможности. Его планы были готовы около полуночи. В это время он обратился к сотне командиров групп. Это была очень резкая, решительная речь. Когда он закончил, люди были бледны, но они страстно приветствовали его. К концу вопросов один из них спросил:

— Ваше превосходительство, должны ли мы понимать так, что вы планируете спуститься завтра?

Клэйн поколебался и кивнул.

Марак серьезно сказал:

— Уверен, что говорю за моих коллег, когда говорю вам: пересмотрите ваше решение. Мы обсуждали все это между собой много раз за эти долгие месяцы и наше мнение таково, что жизнь каждого на борту этого корабля зависит от того, останетесь ли вы в живых. Еще ни одна великая экспедиция не зависела так полностью от знаний или руководства одного человека.

Клэйн поклонился.

— Спасибо. Я постараюсь быть достойным доверия, возложенного на меня. — Он помотал головой. — Что касается вашего предложения, я должен его отклонить. Я чувствую, что мне необходимо расспросить пленника, которого мы захватили. Почему? Потому что на Земле я анатомировал тело одного из этих существ, и я, возможно, единственный, кто знает о нем достаточно, чтобы беседа имела какой-то смысл.

— Сэр, — сказал человек, — как насчет Чиннара? Мы слышали о его проницательности.

Клэйн мягко улыбнулся.

— Боюсь, Чиннару тоже придется присутствовать при беседе. — Он внезапно замолчал. — Извините, господа, этот спор должен прекратиться. На этот раз командующий должен рискнуть так же, как и любой из его солдат. Я думал, это мечта рядовых.

Это вызвало новые одобрительные возгласы, и через несколько минут спустя собрание, все в хорошем настроении, разошлись.

— Мне это не нравится, — сказал Чиннар.

В общем Клэйну это не нравилось тоже. Он сел в кресло и внимательно рассмотрел пленника.

— Давайте обдумаем это, — медленно сказал он.

Рисс гордо стоял — по крайней мере таково было впечатление, которое он производил — перед своими человеческими противниками.

Клэйн наблюдал за ним неспешно, сверхъестественно осознавая ряд возможностей. Рисс был примерно в двенадцати футах от него. Он возвышался, как великан, над мощным варваром и теоретически мог прыгнуть вперед и разорвать любого на части, прежде чем погибнуть самому.

Не то чтобы к этому следовало относиться серьезно, но все равно была такая вещь, как готовность на всякий случай.

Чиннар сказал:

— Это было немного чересчур, очевидно. Люди, естественно, ликовали, что схватили его, но, разумеется, я задал подробные вопросы. У меня нет сомнений, что он стремился в плен.

Клэйн согласился с этим анализом. Это был пример бдительности, которую он и ожидал от блестящего предводителя варваров. И, кроме того, именно такая возможность заставила его принять столько мер предосторожности.