Волшебник на гастролях
Шрифт:
– Теперь прилягте на кушетку до утра. Мне надо будет сообщить начальству о вас.
Гуревич нажал желтую кнопку под столом.
Что-то заставило Антона насторожиться, сон исчез. Антон какое-то время полежал, глядя в начавшее светать небо. Наконец он почувствал, как поезд замедлил ход.
– Приехали?
– оторвала голову от рюкзака Тоня.
– Сомневаюсь.
– Антон взглянул на часы.
– Я посмотрю, что там.
– он ловко встал на одну из канистр, осторожно высунулся из вагона.
–
– Плохо, - Антон спрыгнул назад в вагон.
– полиция, железнодорожное полотно перекрыли. Наверняка по нашу душу.
Пожилой машинист недоуменно высунулся, увидел стоящую на путях полицейскую машину и включил резкое торможение.
Взвизгнули тормозные колодки, вылетели из-под стальных колес разноцветные искры, и состав постепенно стал останавливаться.
Милиционеров было четверо, все были вооружены, у двоих имелись при себе автоматы АКСУ.
– Старший лейтенант Копейкин, - взяв под козырек, скороговоркой выговорил стоявший впереди всех .
– У нас есть оперативная информация, что в одном из этих вагонов скрываются сбежавшие из мест преступники. Мы должны осмотреть вагоны.
– Раз милиция, - машинист пожал плечами.
– если милиция, то конечно. Пойдемте.
Процессия в составе пяти человек (помощник машиниста остался в кабине) направилось осматривать длинный состав.
Летнее утро вступало в свои права и в первых лучах солнца отразились лица "полицейских".
– Старые знакомые, - присвистнул Антон, разглядывая в щель вагона проверяющую вагон за вагоном компанию.
– промедление становится даже не положительным, а просто преступлением. Тоня, нож!
Он взял у Антонины нож ( ух ты, "Кизляр суприм"!) и стал вскрывать одну из канистр.
Девушка подозрительно покосилась на него.
– Сейчас будет небольшая газовая атака, если я что-то еще помню из своей армейской учебки. Тоня, намочи платок как следует водой и ляг на пол вагона.
– А ты как же?
– Cправлюсь.
Когда Антон открыл крышку, его взору предстали темно-зеленые гранулы, насыпанные доверху, плававшие в какой-то маслянистой жидкости с резким запахом.
Уже слышались голоса - резкие "полицейских" и торопливая, оправдывающаяся речь машиниста.
Лернер вошел в режим "отключения чувств" и поджег зажигалкой содержимое канистры.
Тут же повалил густой едкий белый дым. Антон, помня, что у него в запасе всего несколько минут, присел на корточки за канистрой и вытащил из сумки "Узи".
– Это что там дымится?
– подозрительным тоном осведомился один из автоматчиков.
– Ничего не понимаю!
– всплеснул руками машинист.
– Неужели самовозгорание содержимого контейнеров?
Вся пятерка быстро направилась к вагону.
Антон услышал голоса и приближающиеся шаги и напрягся.
– Здесь пломба сорвана!
– донесся голос машиниста.
– Не сорвана,
– совсем близко раздался другой уже голос, хриплый и чуть с акцентом.
А внутри вагона все уже заволокло дымом.
Первый полицейский с силой потянул дверь вагона и отпрянул. Густой едкий белый дым тут же повалил в появившееся пространство.
Антон выпустил очередь в стоявшего ближе всех полицейского и столкнув ногой пузатую канистру вниз, бросился ничком на пол вагона.
Раздалось несколько суматошных выстрелов, пара пуль ударила в стенку вагона, которые сменились матерными тирадами, перешедшими в кашель, хрип и стоны.
Лернер, будучи сам уже на пределе возможностей, выскочил из вагона и перекатившись, встал на ноги.
Канистра с веществом сильного раздражающего действия сделала свое дело - двое "полицейских" корчились на земле, третий и машинист стояли на коленях и исступленно кашляли, держась за горло. а вот один из автомачиков лежал ничком, раскинув руки - Антон уложил его наповал. В этот момент всей компании уже было не до захвата "опасных преступников": Антона и его спутницы.
Антон, благодаря вхождению в измененное состояние сознания значительно в меньшей степени ощущавший на себе действие отравляющего вещества - чувствовалось толко жжение и тяжесть в груди, подошел к неподвижно лежавшей Антонине и взяв ее на руки, выпрыгнул из этой импровизированной "газовой камеры".
– Ты в порядке?
– он положил ее на землю подальше от дымящейся канистры.
– Зачем... же... так... круто...
– слабо простонала Тоня.
Второй автоматчик тем не менее начал подниматься на ноги и продолжая кашлять, направил оружие в их сторону. Антон выстрелил в него в упор - не было времени подавать мысленный раппорт на подавление.
Но сзади неожиданно раздался выстрел и пуля ударила в рельс совсем рядом с Антоном. Ему повезло - из-за медленно расходившегося дыма трудно было сделать прицельный выстрел.
Лернер рефлекторно вместе с Антониной на руках прыгнул на землю. Он постарался это сделать так, чтобы не травмировать девушку, поэтому приземлился практически полностью на спину. Острые куски придорожного гравия больно впились в него. Тут же ударили новые выстрелы. Антон вместе с девушкой буквально скатились в обильно росший по обочинам путей бурьян.
Из кабины машиниста стрелял Александр, короткими очередями, не давая Антону высунуться.
– Ну, волшебник, кончились твои фокусы!
– он выскочил из кабины и побежал, пригибаясь вперед, вдоль состава, к вагону около которого до сих пор трое мужчин копошились на земле и неистово кашляли в неторопливо рассеивающемся облаке белого дыма.
Положение Лернера было трудным: его красно-синий тренировочный костюм довольно хорошо виднелся в летней траве, да еще тезка, согнувшись калачиком рядом, громким кашлем выдавла их местонахождение.