Волшебник у власти
Шрифт:
Абернети наградил Микела презрительным взглядом.
Глава 7. ПРОСЧЕТ ГНОМОВ
Кыш-гномы бежали на север, подальше от своего правителя. Точнее, они не сами бежали, а Злыдень перенес их в облаке из дыма и огня к подножию скалы в нескольких километрах к северу от поля битвы. Он сделал это поистине со сказочной быстротой. Щелчок и Пьянчужка понятия не имели, что сталось с их королем и его спутниками: да им и думать об этом было страшно. Но не думать вообще они не могли, хотя и не признавались друг другу, что им не дает покоя
И все же это случилось, и что им было теперь делать? Гномы бежали, потому что не представляли себе иного выхода. Конечно, король разгневался на них, конечно, настигнет их и сурово накажет. Значит, Щелчку и Пьянчужке оставалось только убежать и спрятаться от короля. Но куда убежать и где спрятаться?
Так они и размышляли над своим трудным положением, пока не наступила ночь. Гномы слишком устали, и им пришлось остановиться на ночлег. Они снова нашли пустую барсучью нору и улеглись там, в темноте и тишине, нарушаемой только стуком их сердец и голосом их совести. Открытая бутылка лежала у входа в нору, а Злыдень снова уселся на горлышке и на свой лад забавлялся с двумя пойманными им несчастными мотыльками. Луны и звезды были скрыты за тучами, и звуки казались странно глухими и далекими.
Щелчку и Пьянчужке было явно не по себе. Они хотели успокоиться и заснуть, но не могли.
— Как здорово было бы сейчас попасть домой! — плаксиво повторял Пьянчужка, а Щелчок в ответ молча кивал. Гномы не могли ни поужинать, хотя проголодались, ни заснуть, хотя очень устали. Они лежали в норе и думали о том, какое несчастье их постигло. Иногда они наблюдали за Злыднем, который заставлял мотыльков летать туда-сюда по своему произволу, словно это были малюсенькие бумажные змеи. Но на этот раз его игра уже не казалась им забавной или интересной. Гномы словно разочаровались вдруг в своем «чудесном» и «прелестном» спутнике.
— По-моему, мы с тобой совершили ужасную глупость, — прошептал Щелчок, первым решившийся заговорить о том, что мучило обоих.
— И я так думаю, — тихо ответил Пьянчужка.
— Мы совершили непростительную ошибку, — продолжал Щелчок.
Пьянчужка молча кивнул.
Гномы покосились на Злыдня, который перестал играть с пойманными мотыльками и уставился на них во все глаза.
— Может быть, еще не поздно вернуть эту бутылку королю? — осторожно начал Щелчок.
— Да, может быть, не поздно, — согласился Пьянчужка.
Глаза Злыдня вспыхнули. Он продолжал смотреть на гномов.
— Король, наверное, простит нас, если мы отдадим ему бутылку, — продолжал Щелчок.
— Его Величество, наверное, помилует нас, — добавил Пьянчужка.
— Мы бы объяснили ему, что сами не можем понять, как все это случилось, — робко заметил Щелчок.
— Мы попросили бы прощения, — тихо рассуждал Пьянчужка.
Злыдень щелкнул
— Нам совсем ни к чему, чтобы король возненавидел нас, — тихо сказал Щелчок.
— Совсем ни к чему, — согласился Пьянчужка.
— Он ведь был нашим другом, — горячо заметил Щелчок.
— Конечно, был, — подтвердил Пьянчужка. Злыдень хлопнул в ладошки, и разноцветные огоньки замелькали в ночном небе, словно звездочки. Они образовывали всякие причудливые фигуры. Кыш-гномы снова залюбовались этим зрелищем. Злыдень начал смеяться и приплясывать. Огоньки стали на лету превращаться в драгоценные камни и падать на землю.
— А бутылочка-то — такая прелесть, — сказал вдруг Щелчок, зачарованный этой картиной.
— Волшебство так прекрасно! — в восторге воскликнул Пьянчужка.
— Можно еще немножко подержать бутылку у себя, — предложил Щелчок.
— Да, можно оставить ее у нас на пару деньков, — согласился Пьянчужка.
— Вреда от этого не будет.
— Что в этом дурного?
— Можно попробовать…
— Пожалуй., И вдруг оба гнома умолкли. Не сговариваясь, они посмотрели друг на друга, и каждый увидел в глазах другого отблеск огня, горевшего в глазках Злыдня. Гномам стало страшно. Они замотали головой, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение.
— Я боюсь, — сказал Пьянчужка со слезами на глазах.
— Мне совсем разонравилась эта бутыль, — едва слышно ответил Щелчок. — Она очень плохо на меня действует.
Пьянчужка кивнул. Злыдень все еще не спускал с них глаз, но колдовские огни и странные светящиеся фигурки исчезли. Глазки злого духа, казалось, стали еще меньше и еще коварнее.
— Надо снова посадить его в бутылку, — прошептал Щелчок.
— Надо, — согласился Пьянчужка. Неожиданно Злыдень свернулся клубком, словно еж, и зашипел.
— Убирайся! — сказал расхрабрившийся Щелчок и замахал на него руками.
— Да, убирайся, — повторил Пьянчужка.
— Куда вы хотите меня послать, хозяева? — злобно спросил Злыдень. Но голос его стал чуточку жалобным.
— Возвращайся в свою бутылку, — разошелся осмелевший Щелчок.
— Да, да, в бутылку, — осмелел за другом и Пьянчужка.
Злыдень посмотрел на гномов, словно проверяя, насколько они серьезны, после чего его паукообразное тельце вдруг втянулось обратно в бутылку. Щелчок и Пьянчужка тут же схватили ее и заткнули пробкой. Руки у них дрожали. Положив бутылку перед своей норой, гномы завалили ее листьями и хворостом. Некоторое время они не сводили с нее глаз, но постепенно стали клевать носом. Теперь им трудно было бороться со сном.
— Завтра отдадим бутылку королю, — пробормотал Щелчок.
— Да, вернем ее Его Величеству, — зевая, сказал Пьянчужка.
Вскоре оба гнома заснули, уверенные, что все будет хорошо. И сразу же внутри бутылки вспыхнул тусклый красноватый свет.
Пьянчужке в ту ночь снились сверкающие драгоценные камни. Они падали с неба, подобно летнему дождю, переливаясь всеми цветами радуги. Он, Пьянчужка, сидел на горке из цветов и любовался холмиками из красивых камней, наслаждаясь удивительным состоянием покоя.