Волшебник
Шрифт:
— Скетти! — позвал он.
Но ответа не было.
Джош закричал громче:
— Скетти!!!
Щурясь и моргая, чтобы перед глазами перестали плясать пятна, он увидел, как чудовище тащит Скату из дома. Его бурый язык беспомощно болтался в углу пасти. Едва не раздавив воительницу в лапах, он выпрямился во весь рост и двинулся через разоренный сад, выбив длинным хвостом несколько кусков из стены дома и разбив последнее целое окно. Затем чудовище поднялось на две задние лапы, как ошейниковая игуана,
Джош, ковыляя, вышел через пробитую в стене дома дыру и остановился. Оглянувшись, он увидел кухню, от которой остались одни обломки. Потом он посмотрел на меч в своих руках и улыбнулся. Он остановил чудовище. Его улыбка расплылась до ушей. Он отпугнул чудовище и спас сестру и всех в доме… кроме Скетти.
Глубоко вздохнув, Джош спрыгнул со ступенек и бросился через сад в переулок по следам монстра.
— Поверить не могу, что делаю это, — пробормотал он. — Мне ведь даже не нравится Скетти. Ну… не настолько сильно, — поправил он себя.
Глава 32
Никколо Макиавелли всегда был очень осторожным.
Он пережил правление жестокого рода Медичи во Флоренции и даже процветал в те времена когда интриги были неотъемлемой частью жизни, а жестокая смерть и убийства стали обычным делом. В своей самой известной книге «Государь» он впервые высказал мнение о том, что хитрость, увертки, ложь и обман совершенно приемлемы для правителя.
Макиавелли сумел выжить, потому что он был хитер, осторожен, умен, а главное — коварен.
Так что же нашло на него, когда он решился позвать дизир? В языке валькирий нет слова «хитрость», и они не знают значения слова «осторожность». В их понимании это очень умный и коварный поступок — привести Нидхёгга, первобытного монстра, не поддающегося контролю, в центр современного города.
И он позволил им сделать это.
Теперь по улице разносились звон разбитого стекла, треск дерева и грохот камней. В каждой машине и в каждом доме района орали сирены сигнализации, и во всех домах в переулке горел свет, хотя никто не решался высунуться на улицу.
— Что же там происходит? — вслух подумал Макиавелли.
— Нидхёгг угощается Скатой? — рассеянно предположил Ди.
Телефон завибрировал и отвлек его.
— Ничего подобного! — вдруг закричал Макиавелли.
Он распахнул дверь машины, выскочил наружу, схватил Ди за шиворот и потащил его из машины.
— Дагон! Выходи! — крикнул он.
Ди попытался встать на ноги, но Макиавелли продолжал тащить его подальше от машины.
— Ты спятил? — завизжал доктор.
Внезапно лопнуло стекло — это Дагон выбросился через лобовое стекло. Он соскользнул с капота и приземлился
Нидхёгг на двух мощных задних лапах несся по узкому переулку в их сторону. В его передних лапах висела обмякшая рыжеволосая девушка.
— Назад! — заорал Макиавелли и припал к земле, потащив за собой Ди.
Нидхёгг перешагнул через длинную черную немецкую машину. Одна задняя лапа наступила прямо на середину крыши и примяла машину к асфальту. Лопнули стекла, осколки полетели как шрапнель, машина прогнулась в середине, передние и задние колеса оторвались от земли.
Чудовище исчезло в ночи.
Мгновение спустя облаченная в белое дизира практически перелетела через остатки машины и кинулась вслед чудовищу.
— Дагон! — прошептал Макиавелли, перевернувшись. — Дагон, где ты?
— Я здесь.
Водитель плавно поднялся на ноги и стряхнул с черного костюма осколки стекла. Он снял потрескавшиеся темные очки и бросил их на землю. В его круглых немигающих глазах заиграли все цвета радуги.
— Он нес Скату, — сказал Дагон, ослабив черный галстук и расстегивая верхнюю пуговицу белой рубашки.
— Она мертва? — спросил Макиавелли.
— Я не поверю, что она мертва, пока сам не увижу.
— Согласен. За все эти годы о ее мнимой смерти сообщали слишком часто. И вдруг она снова появляется неизвестно откуда! Нам нужно увидеть ее труп.
Ди выбрался из грязной лужи. Он подозревал, что Макиавелли специально толкнул его туда. Выливая из ботинка воду, он заметил:
— Если она у Нидхёгга, то она мертва. Мы победили.
Дагон скосил на волшебника свои рыбьи глаза.
— Ты, моргающий, высокомерный идиот! Что-то в доме отпугнуло Нидхёгга, вот почему он убежал! И это была не Тень, потому что он ее схватил. Не забывай, это чудовище ничего не боится! Туда вошли три дизиры, а вышла только одна! Там произошло что-то ужасное!
— Дагон прав. Это катастрофа. Нам нужно полностью пересмотреть стратегию. — Макиавелли повернулся к водителю. — Я обещал тебе, что если дизиры провалят задание, то Ската твоя.
Дагон кивнул.
— Вы всегда держали слово.
— Ты работаешь на меня уже почти четыреста лет. Ты всегда был мне предан, я обязан тебе жизнью и свободой. Я освобождаю тебя от службы, — объявил Макиавелли. — Иди и найди тело Тени. И если она до сих пор жива, делай все, что считаешь нужным. Иди же и будь осторожен, дружище.
Дагон двинулся в путь, но вдруг остановился и спросил:
— Как вы меня назвали?
Макиавелли улыбнулся.
— Дружище. Будь осторожней, — предупредил он заботливо. — Тень не просто опасна, она убила многих моих друзей.