Волшебник
Шрифт:
— Неудивительно, что ему больно — пробормотал Макиавелли.
— Тебе как будто даже жаль его.
— Во мне еще осталось немного человечности, доктор. Я всегда помню о своих корнях. — Он заговорил жестким и презрительным тоном. — Ты так старался угодить своему господину, что забыл, каково быть просто человеком. А мы, люди, — он сделал ударение на последнем слове, — способны чувствовать боль другого существа. Именно это всегда поднимало людей над старейшинами, делало их великими.
— А однажды подобный недостаток уничтожит человечество, — возразил Ди. — Позволь напомнить, что это существо не человек. Оно растопчет тебя и даже не заметит. Короче, не время спорить.
Ди хитро посмотрел на Макиавелли.
— Полагаю, твое человеческое сострадание не распространяется на Тень?
Макиавелли поморщился.
— Если Ската упокоится на дне Сены в когтях чудовища, я буду невыразимо счастлив.
Два бессмертных сидели неподвижно в машине, наблюдая, как чудовище с трудом движется вперед, волоча за собой окаменевший хвост. От воды его отделял лишь застекленный речной трамвай, который возил туристов по реке.
Ди кивнул в сторону лодки.
— Как только он взберется на речной трамвай — потонет, а Нидхёгг и Ската навечно канут в Сену.
— А как же дизира?
— Она умеет плавать.
Макиавелли криво улыбнулся.
— Значит, теперь нужно только дождаться…
— …когда он дойдет до речного трамвая, — закончил Ди.
И в этот момент на набережную выскочил Джош и ринулся через парковку.
Когда Джош подскочил к чудовищу, меч у него в руке загорелся, испуская длинные полосы рыжего пламени. Аура замерцала таким же золотым светом, наполняя воздух запахом апельсинов.
Внезапно дизира соскользнула со спины чудовища, и всего за миг до соприкосновения с землей на ней вновь появилась белая кольчуга. Она повернулась к Джошу. Ее лицо застыло в беспощадной гримасе.
— Ты начинаешь мне надоедать, мальчишка! — крикнула она на очень плохом английском и, подняв двумя руками широкий меч, устремилась к Джошу. — Но сейчас мы решим эту проблему.
Глава 39
Огромная пелена тумана плыла над гаванью Сан-Франциско.
Перенель Фламель скрестила руки на груди, наблюдая, как ночное небо заполняется птицами. Большая кочевая стая поднялась над городом, сгрудилась в одно живое облако, а потом, словно поток пролитых чернил, три отдельные стаи птиц двинулись через гавань по направлению к острову. И где-то в сердце огромной стаи — богиня ворон. В Алькатрас летит Морриган.
Перенель стояла посреди выжженных руин сторожки, где ей удалось скрыться от наплыва пауков. Хотя домик сгорел больше тридцати лет назад, она до сих пор ощущала запахи-призраки обуглившегося дерева, потрескавшейся штукатурки и расплавленных труб.
Колдунья знала, что если она немного снизит защиту и сосредоточится, то услышит голоса сторожей и их семей, которые прожили в сторожке много лет.
Прикрыв глаза от солнца и сощурившись, Перенель пристально взглянула на приближающихся птиц, пытаясь рассчитать, сколько времени у нее в запасе. Стая казалась бесконечной, сгущавшийся туман не давал угадать ее размер или оставшееся расстояние. Но Перенель догадалась, что осталось всего десять-пятнадцать минут до того, как они спустятся на остров. Она соединила мизинец и большой палец, и между ними вспыхнула белая искорка. Перенель кивнула. Силы возвращаются к ней, но не так быстро, как хотелось бы. Теперь, когда рядом нет сфинкса, энергия вернется, но ночью аура заряжается медленнее. И еще Перенель знала, что ей все равно не хватит сил, чтобы
Легкий ветерок взъерошил длинные волосы колдуньи, и через секунду перед ней возник призрак Хуана Мануэля де Айялы. Призрак повис в воздухе, принимая очертания из песчинок и капелек воды в собравшемся тумане. Как и многие призраки, он носил ту одежду, которая полюбилась ему при жизни: белую свободную рубаху, заправленную в штаны до колен. Его ноги заканчивались где-то чуть ниже колен, и, как у многих духов, у него не было ступней. При жизни люди редко смотрят на свои ноги.
— Когда-то он был одним из прекраснейших мест на земле, — сказал призрак, окинув влажными глазами Сан-Франциско.
— Он и до сих пор таков, — ответила Перенель и обвела глазами гавань, озаренную крошечными огнями города. — Последние десять лет мы с Николя считаем это место своим домом.
— Да я не про город! — пренебрежительно воскликнул Айяла.
Перенель покосилась на призрака.
— Тогда о чем ты? — спросила она. — Если об острове, то здесь и сейчас красиво.
— Когда-то я стоял здесь, рядом с этим самым местом, и смотрел, как на берегу горели тысячи костров. У каждого костра сидела семья. А потом я познакомился со всеми. — Продолговатое лицо испанца скривилось от горького сожаления. — Они рассказали мне об этой земле, об этом месте, о своих богах и духах. Именно эти люди привили мне любовь к острову. Теперь я вижу только огни. Не вижу звезд, не вижу людей, сгрудившихся у костров. Где же то место, которое я так любил?
Перенель кивнула в сторону далеких огней.
— Оно до сих пор здесь. Только разрослось.
— Оно изменилось до неузнаваемости, — возразил Айяла, — и совсем не к лучшему.
— Я тоже видела, как менялся мир, Хуан, — тихо проговорила Перенель. — Но мне нравится верить, что перемены всегда к лучшему. Я старше тебя. Я родилась в то время, когда зубная боль могла прикончить, когда жизнь была короткой и жестокой, а умирать приходилось с болью. Когда ты открывал этот остров, продолжительность жизни здорового человека была не больше тридцати пяти лет. Теперь люди живут в два раза дольше. От зубной боли больше никто не умирает… как правило, — добавила она со смехом, потому что затащить Николя к стоматологу можно было только на аркане. — Человечество настолько продвинулось вперед за последние века, что случаются чудеса.
Де Айяла подплыл ближе и завис перед ней.
— И в этом желании творить чудеса люди не обращали внимания на те чудеса, которые происходили вокруг них, игнорировали загадки природы и ее красоту. Герои мифов и легенд бродят среди них, никем не замечаемые. Так было не всегда.
— Верно, — печально согласилась Перенель и перевела взгляд на бухту.
Город быстро исчезал в тумане, огни приобретали магические, нереальные очертания. Теперь оказалось нетрудно представить, какими они были в прошлом. И каким может стать мир, если темные старейшины вновь завоюют землю. В прошлом человечество верило в существование других рас и созданий — вампиров, оборотней, великанов. Иногда существа, могущественные как боги, жили среди гор или в чащах непроходимых лесов. В земле обитали вурдалаки, по лесам бродили настоящие волки, а под мостами жили твари пострашнее троллей. Когда путешественники возвращались из далеких стран, они рассказывали истории о чудовищах и чудесах, и никто не сомневался в их словах. А теперь даже неоспоримые доказательства сверхъестественного — фотографии, видеозаписи или свидетельства очевидцев — подвергаются сомнениям, и люди принимают все за подделку.