Волшебникам не рекомендуется
Шрифт:
План был хорош. А вот исполнение…
Итвор Ретан мирно спал, когда зеркало в его спальне засветилось.
Я, вся такая красивая, вышла из зеркала и уселась на край кровати. Мужчина посапывал во сне и казался просто ангельски невинным. Свойство блондинов и блондинок. Что бы они ни делали, им достаточно просто похлопать глазами, чтобы состроить изумленную невинность. Брюнетам приходится возиться больше. А мне и вообще никто не верил. Улыбка выдавала.
Очень захотелось взять Итвора за кончик носа и как следует дернуть. Но прекрасные видения себе такого хамства не позволяют. Они только
Пришлось замогильным голосом студента за три дня до стипендии позвать:
– Итвор! Итво-о-о-ор!!!
Надеюсь, он чутко спит? А то стенай тут до утра! Я вам что – Кентервильское привидение? Нет, на Кентервильское привидение я не тяну. Скорее на Стервильское.
Стервозное.
– Итво-о-о-ор!!!
Дрыхнет, сволочь! Ну вот что ты будешь делать?!
У меня было несколько идей, но расчлененку и извращения я решила оставить для Рона. Пусть потренируется перед встречей с верховным вэари. И ограничилась просто тем, что подпрыгнула на кровати. Да так, что ножки скрипнули.
Итвор, даже не открывая глаз (во рефлексы!), протянул руку и привлек меня к себе. Я только ахнула. Даже дернуться не успела. Эффект присутствия сработал в обратную сторону.
Заклинание, которое применил Рон, было очень простым. Я оставалась на месте. Физически. Но какая-то часть моего существа, душа и несколько триллионов молекул, отправлялась в требуемую точку. Я не становилась привидением. Я была вполне осязаема, если меня ударить, я почувствовала бы боль, я могла передвигать предметы, но при случае сумела бы и пройти сквозь стену или взлететь под потолок. Странное состояние. И мне очень хотелось подробнее изучить его. Потом. После всех этих разборок. Рон клятвенно пообещал, что научит меня всему, что знает сам. И я была полна решимости заставить его сдержать обещание.
Потом. Когда выберусь из цепких лапок блондинчика.
– Ну, не дергайся, киска, – пробормотал он во сне.
Одна его рука поползла по моей груди, вторая забралась под юбку. Губы на чистом автомате накрыли мой рот. При этом ресницы у Итвора были опущены, а аура ясно говорила, что он спит! Виртуоз-лунатик!
И тут Рон начал действовать. Мы договорились, что он будет мягко и спокойно скачивать информацию. Но куда там! И мозг, и тело рвануло такой болью, словно в каждую клеточку воткнули иголку, а потом еще и электрический ток по ним пропустили. Я бы взвыла, да только язык не повиновался.
Удар – миг расслабления – и удар обратно. Больно! Так больно, что даже разум отказывается повиноваться. Но я знала, что происходит. Рон вытащил всю информацию из мозга Итвора – одним ударом, – как больной зуб. Только последствия теперь окажутся гораздо страшнее. Вместе с вытащенной информацией пропадет и вся остальная. Те, кто придет будить Итвора, найдут в спальне полного идиота.
Но мы так не договаривались!!!
Я просто застыла от боли и возмущения – и поэтому пропустила момент, в который Рон выдернул меня обратно, как бумажный фантик на ниточке из кошачьих лапок.
Эффект от попадания в собственное тело был как от хорошего удара о землю.
– Ай! – взвизгнула я. – Ты что – офигел?!
– Я?! – На Рона было просто жутко смотреть. Рыжие волосы блестели так, что его голова казалась объятой огнем, синие глаза полыхали грозовыми зарядами. –
– А кто?! – завелась я. – Что на тебя нашло?!
– И ты еще смеешь спрашивать?!
Будь я умной, я бы заткнулась и выслушала оппонента. Увы.
– Да, смею! – завелась я. – Какого черта ты портишь мой тщательно разработанный план?! Еще пять минут…
– И тебе было бы не до плана! Тебе что – невтерпеж?! Не с кем?! Бешенство матки…
Договорить ему не дала звонкая оплеуха.
– Сволочь! – рявкнула я, теряя над собой всякий контроль. – Тебя я забыла спросить, с кем мне трахаться! – Меня охватывало знакомое состояние белого бешенства. Если так пойдет и дальше, Рон недосчитается пары важных органов. – Да лучше с этим козлом, чем с тобой!
И без того жуткое выражение лица Рона сменилось еще более жутким. Я на миг испугалась, что его удар хватит.
– Говоришь, лучше с этим козлом… – прошипел он.
И в следующий миг запечатал мне рот своими губами.
Первые две минуты я честно пыталась бороться, сопротивляться и брыкаться. Но – увы. Мое сопротивление с самого начала было обречено на проигрыш. Рон сильнее меня, лучше тренирован, а злость просто отрезала его от голоса разума. Да мне и не очень-то хотелось сопротивляться. Моя ярость тоже требовала выхода. И вместо того чтобы двинуть Рону пониже пояса, я застонала и вцепилась в его спину ногтями, увлекая его вслед за собой на мягкий эльфийский плащ.
Кажется, я нашла хорошее средство от изнасилования. Если тебя насилуют, соберись и попробуй в свою очередь изнасиловать нападающего. Хотя бы удовольствие получишь, если уж вырваться не удастся. А может, еще и насильника до нервного тика доведешь!
В себя мы пришли только под утро. Да и то – потому что замерзли до озверения. Ведь заснули на плаще в голом виде, напрочь забыв про одеяло и костер.
Я первой открыла глаза и посмотрела на Рона. Во сне он больше походил на Арэсти, чем на «ужас вэари». Лицо его разгладилось, губы чему-то улыбались. Но руки крепко прижимали меня к мужскому телу, не давая вывернуться. Я вспомнила прошедшую ночь. Ну что тут можно сказать? Удовольствие я получила. И не один раз. И даже не два. И не десять. Гораздо больше. Все тело ломило даже от воспоминаний. Рон вел себя как человек, который после нескольких тысяч лет воздержания дорвался наконец до секса. И его можно было понять. А вот я – дура. Могла бы и раньше подумать. И даже сама предложить. Все равно я женщина молодая, свободная, одинокая. Рон мне не противен, даже более того. Очень приятен. И дело лучше крепить личными интересами. Тьфу! Я что – и правда так думаю?! Кошмар! Даже самой противно.
Я что – канализация, чтобы собой так пользоваться?! Или презерватив?! Использовал, выбросил – и забыл?! Чем я тогда лучше многоразового презерватива – с такими-то взглядами?!
Я бесцеремонно толкнула Рона в плечо.
Волшебник проснулся почти мгновенно.
– Тина?
Глаза его были еще затуманены сном, но потом рука его шевельнулась у меня на груди, поспешно отдернулась – и непонимание сменилось яростью и отчаянием.
– Тина, прости меня, пожалуйста!
Я внимательно смотрела ему прямо в глаза. Рон не раскаивался. То есть он боялся моей реакции, ему было стыдно, но он не раскаивался в своем поступке. А его тело тем более. И мне это показалось весьма приятным.