Волшебники: антология
Шрифт:
Сегодня был день рождения сестры Сары — ей исполнилось тринадцать лет.
— Тебе и сегодня это снилось? — Сара, стоя на верхней ступени лестницы в доме матери, расспрашивала сестру.
Аманда, не отрываясь, глядела на себя в огромное, во весь рост, зеркало в коридоре на верхнем этаже.
Саре было трудно говорить с сестрой, почти невозможно. Аманда не отвечала на вопросы, а если все же говорила, то Сара никак не могла понять, что она имеет в виду.
— Ну давай же, Аманда, поговори со мной, — просила сестра.
Аманда кружилась на цыпочках в любимом вечернем платье матери — синем, расшитом блестками; длинный подол шелестел, задевая стену.
— Мама
— У меня сегодня день рождения, — возразила Аманда. Она без конца поворачивалась и наклонялась, рассматривая себя со всех сторон. — Вчера, дорогая моя сестра, — сказала Аманда, имитируя южное, протяжное произношение, — самый красивый мальчик в школе запросто пригласил меня погулять. — Она обернулась, чтобы разглядеть себя сзади. — Кайл собирался расстаться со своей подружкой, — продолжала Аманда, — небезызвестной Марджи Стивенс, только чтобы пригласить меня. Ты можешь в это поверить?
— Аманда, перестань!
Аманда с недавних пор училась в неполной средней школе. Сара знала, что это нехорошо, но ей не хотелось говорить сестре, что в средней школе все станет хуже.
— Я сказала ему: Кайл, я думаю, мне сейчас лучше остаться свободной. Кроме того, я боюсь, что тебе просто придется в конце концов встречаться с Марджи Стивенс. Из жалости к ней.
— Мне очень не нравится, когда ты так себя ведешь.
— Марджи никогда бы и не подумала, что ей могут предпочесть другую. Самая известная девочка в школе и все такое, да она просто была бы в шоке, если бы это случилось. Я даже иногда удивляюсь своему великодушию.
— Аманда, и все же — тебе снился сон? Я серьезно.
Аманда выпустила края платья из рук.
— Я видела сегодня себя! — ответила она. — Другую себя.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Сара.
— Я опять увидела этот сон, проснулась, подошла к окну и увидела там себя. Я помахала себе, чтобы я спустилась и пошла за собой.
— Аманда, ты все шутишь? Прекрати!
"Очень плохо, — подумала Сара. — Не просто сон, а галлюцинация. Или хуже. Все всегда становилось только хуже".
Аманда посмотрела на себя в зеркало, не выражая ни капли удивления.
— Нет, я не шучу, — сказала она.
— Мама послала меня наверх, чтобы попросить тебя одеться, скоро начнут собираться гости на твой праздник. Послушай, — Сара решила рассказать обо всем, — послушай, я собираюсь найти Волшебника и расспросить его о твоем сне, ты согласна? Я надеялась попасть к нему, с тех пор как тебе это начало сниться, но пока не смогла. Но мне нужно поговорить с ним. Я скоро вернусь. Я расскажу ему о том, что ты видишь саму себя, хорошо? А ты повеселись. И ничего не говори маме. И сними наконец это платье. А я скоро вернусь, я обещаю.
Сара спустилась вниз, подобрала свой скейтборд на входе. Она выскользнула из дверей незамеченной. Если бы мама увидела ее, поднялся бы скандал: "Сегодня день рождения твоей сестры, почему ты никогда ничего не сделаешь для нашей семьи, почему ты всегда думаешь только о себе?.." А Сара делала это для сестры. Просто она не обо всем могла рассказать маме.
Сара притормозила скейтборд на тротуаре. Волшебник Пепла и Дождя толкал магазинную тележку в сторону пирожковой на углу улицы. В тележке громоздились бумажные свертки в масляных пятнах, полиэтиленовые пакеты, алюминиевые банки, пластиковые бутылки, спальный мешок, перепачканный сажей. Облака темнели над Волшебником — этим и объяснялась вторая часть его имени. Казалось, дождь следовал за ним по пятам, и, если Волшебник задерживался где-нибудь
— Эй, Волшебник! — позвала Сара, махнув рукой.
Он не обернулся.
Сара сняла наушники — в них громко играло соло гитары Лорда Перси, композиция "Крылья Безумия". Наушники теперь висели на шее, и звук превратился в назойливый металлический скрежет. Сара смущалась каждый раз, когда понимала: никто, кроме нее, не слышит того, что было для нее всем, пульсировало в голове, дрожало в теле до самых колесиков скейтборда, целиком заполняло небо. В такие мгновения ее как будто выдергивало из сна, и она сама себя спрашивала, где же реальность? И понимала: нет, того, что знает она, никто больше не знает. Они не поймут, и поэтому нужно вести себя как все, как будто не было этого сна, как будто она не слышала музыку… Но Саре это не всегда удавалось. И это беспокоило ее.
Две недели назад Сара встретила Волшебника. Он сидел, скрестив ноги, в картонной коробке возле старой оранжереи в парке. Из небольшой керамической вазы, стоявшей возле его изорванного рюкзака, струился сладковатый запах ладана. Волшебник жестом попросил Сару присесть рядом и хриплым от виски шепотом предсказал ей сон — тот самый, что теперь уже три дня снился ее сестре. Сара тогда не очень-то поверила, но она достаточно знала о Волшебнике, чтобы запомнить все, что он сказал. Кроме того. Волшебник назвал сестру Сары по имени и описал "нечто", что появится в ее сне, — вплоть до длинного винтообразного носа, двух глаз по бокам головы и двух ртов на том месте, где должны были быть глаза. Волшебник предсказал и то, как оно будет царапаться в окно, и под половицами, и за стенами; как будет проситься, чтобы его впустили. Волшебник все об этом знал.
Теперь он стоял у пирожковой и глядел на перекресток, явно заметив там что-то невидимое Саре. Только она собралась подойти к нему, как трое О-парней повернули из-за угла. Они были в черных спортивных куртках "дерби", коричневых штанах в стиле кантри и грубых ботинках, прозванных говнодавами. Один из О-парней толкнул Волшебника, другой схватил его тележку и вытащил полиэтиленовый сверток из кучи хлама. Волшебник спокойно достал со дна тележки небольшой деревянный предмет, и вдруг произошла вспышка.
Сара не беспокоилась за Волшебника. О-парни сделали ошибку. Но сама она не хотела с ними связываться. Она обернулась и увидела еще двух О-парней, приближавшихся к ней сзади. Что они здесь делали? Они обычно крутились у пляжа и редко заходили так далеко от авеню. Сейчас их было пятеро.
— Эй, ты! — крикнул один из них. — Подойди-ка сюда.
Удивительно, но Сара узнала его. Его звали Джеймс, они вместе учились в седьмом классе. Неужели это было три года назад? Он был ее другом. Очевидно, все изменилось к худшему. Тогда у него были рыжие волосы и брэкеты на зубах. Он носил форму: черная курточка, коричневые рабочие брюки, тяжелые ботинки. А сейчас у него были обычные для О-парней красные глаза — они светились и мерцали. Сара не знала, отчего они так горят у них. Однажды она сидела с Джеймсом в чулане на одной из вечеринок Лауры Уиллард во время игры "Правда или расплата". Они хихикали, и Джеймс был довольно мил. Потом он перешел в другую школу. И должно быть, что-то пошло совершенно не так. Казалось, сегодня все идет ужасно неправильно.