Волшебники Маджипура
Шрифт:
Они приближались к долине реки Ийянн. Она текла из северных стран и в этом районе поворачивала на запад, к Алаизору, где впадала в море. К Престимиону пришел герцог Свор.
— Я обнаружил несколько человек, — сказал он, — которые, как мне кажется, могут провести для нас разведку. Они утверждают, что у них уже есть кое-какие сведения, которые могли бы оказаться полезными для нас.
— Разве у нас мало разведчиков, Свор, что мы должны привлекать к этому делу незнакомцев?
— Таких у нас нет, — ответил Свор. Он подозвал к себе высоченного — по меньшей мере на голову выше любого из их воинов — человека с длинными руками и ногами. При своем росте тот был настолько худ, что напоминал палочку, которую любым неосторожным движением можно было бы сломать пополам. Его коротко подстриженные волосы были очень темными, почти
— Что это такое? — резко спросил Престимион. Он был встревожен и пребывал в очень дурном настроении, а потому терпения в это время у него было маловато.
— Ваше высочество, — сказал Горнот Гехайн тонким пронзительным голосом, — мы дрессировщики иераксов, мои сыновья и я. Мы заставляем их летать, куда нам нужно, и носить нас на спинах. Это тайное искусство, которым владеет только наша семья; мы долго учились ему. Мы летаем на большие расстояния и видим много странных вещей.
— Иераксов? — в изумлении переспросил Престимион. — Вы летаете на иераксах?
Горнот Гехайн сделал широкий приглашающий жест, и один из его сыновей вскочил на телегу и откинул кожаное покрывало с задней коробки. Коробка оказалась железной клеткой, и в ней сидела огромная птица. Огромные серые крылья прикрывали тело пленницы как плащ; сквозь частые прутья, как рассерженные сапфиры, сверкали большие блестящие голубые глаза.
У Престимиона от удивления перехватило дыхание. Ему уже много раз приходилось прежде видеть иераксов во время путешествий между Замковой горой и Лабиринтом. Это были гигантские хищники, обитатели больших высот, которые, почти не шевеля крыльями, лениво парили на теплых атмосферных потоках высоко над долиной Глэйдж и время от времени быстрыми движениями длинных клювов хватали на лету каких-нибудь неудачливых птиц помельче. С земли они казались очень красивыми и изящными и ничем не напоминали тех костлявых монстров, которые сидели здесь в клетках. Но ему никогда еще не доводилось слышать о том, что иераксов можно содержать в неволе, а мысль о том, что они, как привычные чистокровные скакуны, могут носить людей на спинах, казалась ему просто невероятной.
— Они несколько отличаются от тех иераксов, что обитают на востоке, — объяснил Горнот Гехайн; его сын тем временем поднял переднюю стенку большой клетки. — Наши, чернобрюхие, из долины Ийянн, гораздо крупнее и сильнее, чем розовые, обитающие в районе Глэйдж. К тому же они настолько умны, что их можно научить выполнять команды. Мы забираем яйца из гнезд, выращиваем птенцов и приучаем их повиноваться нашей воле; все ради счастья полетов в небе. Могу ли я показать вам, мой лорд, как мы это делаем?
— Давайте.
По приказу сына Горнота Гехайна огромная птица вперевалку неловко выбралась из клетки. Казалось, она не догадывалась расправить туго прижатые к туловищу огромные крылья, а ее длинные тонкие ноги были явно непривычны к передвижению по земле. Но уже через несколько секунд крылья распахнулись, Престимион удивленно присвистнул при виде того, как огромные полотнища разворачивались все шире и шире, пока не раскинулись по обеим сторонам крепкого продолговатого птичьего тела.
Сын Горнота Гехайна — юноша настолько длинный, тощий и легкий, что он, казалось, мог быть близким родственником птицы, — гибким движением прыгнул вперед. Он деликатно, но крепко схватил иеракса в том месте, где от мускулистых плеч птицы отходили мощные крылья, и лег, вытянувшись на спине птицы, прижавшись головой к голове своего небесного скакуна. В ту же секунду гигантские крылья поднялись вверх, опустились, ударив по земле, еще и еще раз, быстрее, сильнее; поднялась густая пыль, а затем иеракс подпрыгнул невысоко над землей и взмыл в воздух, держа на спине крепко державшегося за его шею человека.
Птица и ее наездник почти вертикально поднялись вверх, сделали круг высоко над лагерем, а затем с невероятной скоростью
Гиялорис — он подошел к Престимиону и Свору, как только мальчик выпустил птицу из клетки — рассмеялся.
— Неужели вы надеетесь еще раз увидеть кого-нибудь из них? — обратился он к Горноту Гехайну. — Я уверен, что птица унесет его на Великую луну.
— Никакой опасности нет, — ответил тот. — Он летает на наших иераксах с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. — Горнот Гехайн вновь указал на телегу. — У нас есть еще три птицы, мой добрый господин, — обратился он к Гиялорису. — Не желаете ли вы сами подняться в небо?
— Благодарю вас за предложение, — ответил Гиялорис с яркой открытой улыбкой; такое выражение крайне редко появлялось на лице обычно сумрачного богатыря. — Я принял бы его с огромной радостью, но боюсь, что я мог бы оказаться несколько тяжеловат для бедной твари. — Он расправил мощные плечи и выпятил грудь. — Здесь нужен человек поменьше, вроде вас, господин мой герцог Свор.
— Да, Свор! — присоединился к нему Престимион. — Поднимитесь-ка вы туда и расскажите потом, что увидели!
— Думаю, как-нибудь в другой раз, — несколько нервным тоном отрезал Свор. — Но смотрите, смотрите! Неужели мальчик возвращается? — Он указал в небо. Там действительно можно было разглядеть в вышине темное пятно, которое с каждой секундой становилось все больше, и вскоре уже можно было различить пару широко распростертых крыльев, между которыми чернело веретенообразное, поросшее черными перьями тело иеракса. Птица начала снижаться, и все увидели на ее спине сына Горнота Техайна. Прошло еще несколько секунд, птица спланировала на землю, резко взмахнув крыльями в последний момент; мальчик, сияющий от удовольствия, еще охваченный счастьем полета, соскользнул вниз.
— Ну, и что ты видел? — спросил у него отец,
— Снова армии. Маршируют туда-сюда и что-то бурят возле озера.
— Армии? — быстро переспросил Престимион. Свор наклонился к нему.
— Я же говорил вам, что у них есть сведения, которые могут нам пригодиться.
Наездники иераксов, как оказалось, летали над долиной Ийянна всю неделю с тех пор, как заметили на севере от города движение войск, и успели многое узнать. Они с радостью сообщили все это Престимиону всего за несколько серебряных реалов. За последнее время, сказали они, парящие машины доставили с востока бесчисленное множество людей с оружием и в броне. Достигнув Ийянна они двинулись вдоль реки на север, пока не достигли Мавестойской дамбы, за которой раскинулось рукотворное озеро, снабжавшее водой значительную часть всей провинции.
И теперь они расположились лагерем на дамбе и по обе стороны озера. Каждый день кто-нибудь из сыновей Горнота Гехайна — сам он больше не поднимался в небо, говоря, что уже слишком стар для этих «игр» — летал туда, чтобы посмотреть, что происходит, и каждый день они обнаруживали, что в лагерь подходили все новые и новые отряды и все время шли какие-то земляные работы.
— Интересная вещь, — сказал Свор. — Три дня назад один из мальчиков пролетел низко над центром лагеря и увидел там высокого темноволосого человека, носившего одежду короналя: зеленый с золотом плащ, отделанный белым мехом. Ему показалось, что он заметил на лбу темноволосого что-то блестящее, что вполне могло оказаться короной.
Престимион на мгновение лишился дара речи.
— Неужели Корсибар? Сам Корсибар здесь?
— Такое складывается впечатление.
— Но разве это возможно? Я был уверен, что он будет сидеть в безопасном укрытии, в Замке, пока у него есть такие люди, как Навигорн и Фархольт, которые будут сражаться за него.
— Похоже, — сказал Свор, — что он прибыл, чтобы лично схватиться с нами. По крайней мере, так докладывает наша воздушная разведка.
— Интересно, — нахмурился Престимион, — почему люди Корсибара позволяют этим птицам лететь низко над лагерем и шпионить на ними, не делая никаких попыток сбить их? Вероятно, они видят с земли одного лишь иеракса и не могут разглядеть наездника, лежащего у него на спине. Ладно, это неважно. Свор, если это правда, то у нас появилась возможность закончить все одним ударом. Вам так не кажется? Нужно послать депешу нашему другу герцогу Хорпидану Алаизорскому, чтобы он поторопился сюда со своими войсками, а потом мы вместе ударим по Корсибару, раз он оказался здесь. Это наш лучший шанс. Захватить его — и войне конец.