Волшебники на каникулах
Шрифт:
Одна цветочная головка закачалась туда-сюда в этом море разнотравья, затем опять воцарился штиль.
Они с Китом одновременно вздохнули. Ответа не последовало. Просто нужно было сделать все, что в их силах.
— Как там однажды назвала это Риоу, — пробормотала Нита. Маленькая черная кошечка, глава команды, обслуживающей Врата Нью Йорка, как-то раз направилась в увеселительную поездку через Перекресток, а в итоге провела время за налаживанием забарахливших Врат. — "Каникулы волшебников"…
Кит ухмыльнулся. Фраза приобрела значение чего-то,
— Понятия не имею, почему Силы позволили нам считать, что это просто отдых, — сказал он.
— Может, Они и не задумывались об этом, — предположила Нита, — и полагают происходящее полностью нормальным.
— Если ты права, — сказал Кит, — то мне Их и правда жаль.
— Как и мне, — сказала Нита, — если я права. Так или иначе…
— Вернемся в нашу хижину.
— Должно сработать, — сказал Рошаун.
Они стояли на коленях (в случае Филифа на корнях) в полной темноте вокруг заклинания. Оно мягко фосфоресцировало под ветвями сассафрасовых деревьев, теперь почти полностью переплетенное с нежной вязью символов Речи.
— Ты уверен? — спросил Скер'рет.
— По результатам последней проверки — да, — кивнул Рошаун. — Высосем материю из-под тахоклина, и мы получим короткий, но мощный сдвиг во всем магнитном поле Солнца, поскольку тахоклин является своего рода генератором для всего поля звезды. Когда мы извлечем материю, тахоклин слегка опадет и остынет. Магнитное поле заглохнет и у нас получится своего рода искусственный период "тихой звезды". Тогда существует большая вероятность, что остальные "воспаленные" части звезды тоже утихомирятся. И если расчеты верны, то тихое время продлится месяц или около того, а цикл прервется.
Он перевел взгляд на заклинание и вздохнул.
— И теперь о самой главной нашей проблеме. Нам необходимо установить конец "трубы" максимально точно, прямо под тахоклином. Мы не можем просто ткнуть его наугад и потопать сверху. Ширина тахоклина изменяется постоянно, каждый час или даже каждую минуту. Если конец попадет слишком высоко, то откачается только лишь материя с низкой плотностью, с нулевым эффектом, а установи мы его слишком глубоко, возле ядра звезды — и запустится процесс ядерного горения, с очевидным результатом.
Каждый продемонстрировал свою версию понимающего покачивания головой.
— Так что нам требуется сделать все точно и с первой попытки, — продолжил Рошаун. — Как только солнечная часть "канала" окажется на месте, оставшаяся часть плана пройдет как по маслу. Противоположный конец выбросит материю далеко за пределы гелиопаузы* солнечной системы, мимо… — тут он посмотрел на Дайрин.
*граница солнечной системы — Как называется та последняя планета?
— Плутон.
— Но мы не можем позволить Солнцу сдвинуться с места, — сказал Рошаун. — Иначе…
Он замолчал.
Все переглянулись, кивая, шелестя и покачивая глазами.
— А
— Я пойду к себе в "палатку"… — начал было Филиф. Затем вдруг замолчал и оглянулся вокруг, поворачиваясь в темноте своими ягодами. — Впрочем, нет. Вдруг это моя последняя ночь на этой планете. Лучше я пойду укоренюсь, — и он направился в заросли рододендрона.
— Вряд ли он сможет это проделать незаметно, — пробормотала Дайрин.
— Забей, — спокойно сказал Скер'рет. — Я буду у себя в палатке. Когда начинаем, Рошаун?
Тот посмотрел на Дайрин.
— В три часа ночи по местному времени, — сказала она.
— Разбудишь меня? — спросил Скер'рет.
— Нет, конечно, — хмыкнула Дайрин, — мы оставим тебя спать в твоей палатке, а затем сами провернем все заклинание, а после просто отправим тебя обратно продолжать свой путь в канцелярской системе.
Скер'рет хихикнул, от этого скрипучего звука на сердце у Дайрин потеплело. Затем неуклюже развернулся и зашуршал прочь.
Она вздохнула, поднялась и спустя несколько мгновений последовала за ним, но не дойдя до двери остановилась.
Луна поднималась над резными листьями живой изгороди, отделявшей участок Каллаханов от соседского.
Сначала она попыталась проигнорировать высокую фигуру в привычной для него богато украшенной одежде, слегка поблескивающей в ночи, когда он подошел и остановился перед ней. Не я не могу действительно не обращать на него внимание, подумала она. Не сейчас. Что, если что-то пойдет не так этой ночью?
И Дайрин взглянула на Рошауна.
— Я должна извиниться перед тобой, — произнесла она.
— Ты ничего мне не должна.
— Хм, как скажешь, — сказала Дайрин, — но так или иначе у меня есть пара слов для тебя, мистер "Я принц и повелеваю всем, на что падает мой взор". "Мы не хотим, чтобы люди смотрели на нас"? "Это недопустимо"? Да у тебя вообще нет ни одного соседа на тысячи километров вокруг! И единственной причиной для сооружения дворца на Сожженной Стороне является то, что никто не хочет селиться рядом с тобой. Твой народ боится смерти, которая наступит без тебя. И до смерти боится тебя потерять. Не так ли?
Рошаун обернулся, чтобы посмотреть на Луну, и ничего не ответил.
— Ты — тот кто стоит между ними и разрушением, — продолжила Дайрин, — по крайней мере, судя по версии, в которую верит большая часть твоих людей. И они боятся до чертиков того, что может случиться, если тебя не станет. И ты позволяешь им так считать, верно? Так намного проще, чем открыть дверь и сказать "Эй, я такой же человек, как и вы, только с некоторыми особенностями, которые способны послужить всем на благо!" А не только ради себя самого. Магия — для других! Но, похоже, твоя семья застряла в прошлом.