Волшебники. Книга 1
Шрифт:
Он почти не узнал её.
— Я была там, как и ты, — сказала Джулия, не сводя с него взгляда. — Не так ли? Там. В той школе, или чём бы то ни было. Ты поступил, да?
Он поступил. Так, значит, она была на Экзамене, Квентин не ошибся, но Джулия не прошла. Они забрали её на первом задании, во время письменного теста.
Всё это было неправильно. Этого не должно было случиться. Преподаватели должны были немного изменить память тем, кто провалился на Экзамене, и придумать правдоподобное алиби. Это было непросто и не совсем этично, но заклинания были гуманными и
— Джулия, — сказал он. Их лица были очень близко друг к другу. От неё пахло сигаретами. — Джулия, что ты тут делаешь?
— Не притворяйся, не смей притворяться! Ты же ходишь в ту школу, не так ли? В школу магии?
Квентин старался не подавать виду. Основное правило Брейкбиллс — не обсуждать школу с чужаками. Его могли исключить за это. Если бы Фогг заблокировал воспоминания заклинанием, то это не было бы проблемой для Квентина. Но это была Джулия. Её милое веснушчатое лицо, выглядевшее намного старше, было так близко к его лицу. Её кожа покрылась пятнами. Она была раздражена.
— Ладно, — сказал он. — Хорошо. Да. Я хожу туда.
— Я так и знала! — закричала Джулия. Она резко топнула обутой ногой по траве кладбища. По её реакции Квентин догадался, что, по крайней мере, она наполовину притворялась. — Я знала, что это правда произошло. Я знала! — повторяла она, по большей части для себя. — Я знала, что это не сон! — Она наклонилась, закрыв лицо руками, и начала всхлипывать.
Квентин глубоко вздохнул. Он поправил свою куртку.
— Послушай, — сказал он мягко. Она всё ещё сидела на корточках. Он нагнулся, положив руку на её узкую спину. — Джулия, ты не должна была запомнить что-либо из этого. Они заставляют тебя забыть, если ты не проходишь.
— Но я должна была! — Она выпрямилась; в её красных горящих глазах был холодный блеск серьёзности настоящего психа.
— Я должна была пройти. Я знаю. Это была ошибка. Поверь мне. — Её глаза пытались прожечь его. — Я такая же, как и ты. Я могу творить магию. Я такая же, видишь? Поэтому они не могут заставить меня забыть.
Квентин видел. Он мог видеть все. Неудивительно, что Джулия так сильно изменилась с их последней встречи. Один взгляд за занавес, из одного мира в другой, полностью сбил её с пути. Она увидела его один раз и больше не могла отпустить. Брейкбиллс уничтожил её.
Когда-то он мог бы сделать для неё всё, что угодно. Он бы и сейчас сделал, только не знал, что. Почему он чувствовал себя таким виноватым? Квентин глубоко вздохнул.
— Но это работает по-другому. Даже если ты и умеешь творить магию, это защитит тебя от блокировки памяти не больше, чем других.
Она пожирала его глазами. Всё, что он только что сказал, подтверждало то, во что она хотела верить, то, что магия реальна. Квентин отклонился, чтобы немного увеличить расстояние между ними, но Джулия схватила его за рукав.
— О, нет-нет-нет-нет-нет, — ответила она с нервной улыбкой.
— Квентин, пожалуйста, помоги мне. Я для этого сюда и пришла.
Она покрасила свои волосы в чёрный цвет. Они выглядели сухими и выжженными.
— Джулия,
— Только посмотри на это. Посмотри.
Она неохотно отпустила его руку, будто ожидала, что он исчезнет или убежит в тот же момент. Неожиданно, Джулия продемонстрировала первоначальную версию оптического заклинания Баски, названную Призматическим спреем Угарте.
Должно быть, она нашла это в интернете. Некоторая информация о магии действительно распространяется в реальном мире, в основном, в интернете, однако он настолько завален кучей всего фальшивого, что никто не может определить что-то стоящее, даже если сам использует что-то. Квентин даже видел пиджак Брейкбиллс на eBay. Очень редко, но бывало так, что обычные люди применяли одно или два заклинания сами, однако насколько знал Квентин, это никогда не приводило к чему-то серьёзному. Настоящие волшебники называли их тайными колдунами. Некоторые из них построили карьеру выступающих магов или позиционировали себя как полубожеств, собирающих вокруг себя колдунов, сатанистов и чудаковатых отшельников-христиан.
Джулия театрально произнесла слова заклинания, чрезмерно артикулируя, будто читала на летнем представлении Шекспира. Она не представляла, что делает. Квентин нервно смотрел на задний дверной проём церкви.
— Смотри! — она держала руки определённым образом. Заклинание на самом деле сработало, почти. Её искусанные кончики пальцев оставляли в воздухе радужные следы. Она двигала ими, делая различные магические жесты, будто танцуя. Призматический спрей Угарте был абсолютно бесполезным заклинанием. Квентин почувствовал резкую боль, как только подумал, сколько месяцев, если не лет, она потратила на освоение этого заклинания.
— Видишь? — требовательно спросила она, почти плача. — Ты тоже это видишь, правда? Для меня ещё не поздно. Я не пойду назад в колледж. Скажи им. Я всё ещё могу прийти.
— Джеймс знает?
Она покачала головой.
— Он не поймёт. Мы больше не встречаемся.
Он хотел помочь ей, но не было ни единой возможности сделать это. Было слишком поздно. Лучше было забыть об этом. «Я мог быть на её месте, — подумал Квентин, — я почти был».
— Я не думаю, что могу что-то сделать, — сказал он. — От меня ничего не зависит. Я никогда не слышал, чтобы они меняли свои решения — никто никогда не получал шанса сдать экзамен повторно.
Но Элис прошла экзамен, подумал он, хотя и не получала приглашения.
— Ты можешь хотя бы сказать им. Ты не можешь принять решение, но можешь сказать, что я здесь, так? Что я до сих пор здесь? Ты можешь сделать по крайней мере это!
Она снова схватила его руку, и он вынужден был произнести контрзаклинание, чтобы подавить действие Призматического спрея Угарте. Он мог впитываться в одежду.
— Просто скажи им, что видел меня, — попросила она; её глаза были полны умирающей надежды. — Пожалуйста. Я тренировалась. Ты можешь учить меня. Я буду твоей ученицей. Я сделаю всё, что тебе нужно. У меня есть тётя, которая живет в Винчестере, я могу жить с ней.