Волшебники
Шрифт:
Трент понизил голос:
— Похоже, лагерь-то — не совсем то, что им хотелось. Они его только что купили. Хотя душ тут в порядке.
— А что не так?
— Предполагалось, что все отремонтируют и переоборудуют. А ремонт провели только наполовину.
В доме горела очень тусклая электрическая лампочка, которая постоянно мигала. Трент бросил узлы возле аккуратно уложенного рюкзака:
— Вот мои вещи. Складывай свои сюда.
Пыхтя, ввалился Генри, не переставая бороться со своей поклажей. Рич и Стефан шли за ним по пятам. Стефан усмехнулся
— Помощь не нужна, Сквибб?
Он протянул руку и дернул за шнурок, стягивающий надувной матрас. С пронзительным свистом тот раскрылся, как гигантский воздушный шар, и поглотил собой Генри… Внезапно ослепленный, Генри споткнулся и, падая, проехался по скользкому полу. Он торчал из матраса, как сосиска из булочки. Мальчишки обошли его, со смехом пожимая плечами.
Генри охнул и выкатился из своего спального мешка. Трент нагнулся и подал ему руку. Он в задумчивости глядел на пухлый матрас.
— Ничего себе… хм… мешочек!
— Отличный, вот только когда эти подушки вдруг надуются все разом… — Генри снова вздохнул и водрузил очки обратно на переносицу. Он навалился сверху и начал ужимать свой мешок до первоначальных размеров. Джейсон встал на коленки и помог ему затянуть веревки.
— В следующий раз выбирай себе жертву по размеру! — бросил Трент стоящему к ним спиной Стефану.
Двое медленно обернулись. Толстяк смерил взглядом Генри Сквибба.
— А он моего размера.
Трент усмехнулся:
— Я имел в виду размер мозгов! — Он от души рассмеялся, взялся за бечевку и помог Генри и Джейсону крепко завязать мешок. — Так что это все-таки за штука? Парашют?
Все трое не удержались от смеха. Круглое личико Генри раскраснелось от радости и смущения одновременно.
— Это все мама… — пробормотал он наконец.
— Моя матушка, дай ей волю, и к скейту бы подушку привязала, если б придумала, как! И, представьте себе, придумала и отца успела научить! — Он с сожалением вздохнул.
Генри смеялся до упада. В дом вбежала Бэйли, но постеснялась подойти и несколько секунд молча наблюдала за мальчишками. Джейсон представил ее:
— Трент, это Бэйли. Бэйли, это Трент!
Девочка кивнула и окинула взглядом облезлые стены зала:
— Слава Богу, хотя бы туалеты новые…
— Оттуда видно озеро?
— Воннамику? А, да. Смотрится симпатично. Там, за столовой, причал для байдарок и каноэ.
— Кто тут сказал «столовая»! — Трент втянул носом воздух и просиял: — Кажется, пахнет ужином!
Джейсон тоже почувствовал аппетитный запах.
— Вы еще повариху не видели, Огненную Анну! У нее вот такая копна рыжих волос! И болтает с вот таким ирландским акцентом! Согнала нас в столовую, чтобы мы колотили в горшки и кастрюли! Вместо поварят, они еще не приехали.
— А зачем колотить?
— Чтобы выгнать енотов из кухни… — Трент усмехнулся, синие глаза искрились смехом. — Она орала, что, тот, кто замешкается, завтра пойдет на запеканку!
Джейсон рассмеялся.
У Огненной Анны и впрямь были густые огненно-рыжие волосы,
— Сегодня последний свободный день! — сказал Трент, подбирая хлебом остатки подливки.
— Это как?
— Завтра назначат дежурных по кухне, по спальне и прочие лагерные обязанности. Каждый день занятия, с утра и до возвращения в стойло. — Трент с удивлением посмотрел на Джейсона. — Ты разве раньше не бывал в лагере?
— Я в первый раз.
— Делу время, потехе час, — сказала Бэйли и со звоном выронила вилку.
— Что-то в этом роде, — согласился Трент и шепнул Джейсону. — Она всегда такая зануда?
— Иногда, — ответил Джейсон. — А иногда и хуже.
К тому времени, когда они вышли из столовой, снова стемнело. Выплыл маленький месяц, тонкий дрожащий завиток в небесах. До ребят донеслись звуки музыки, и они направились на звук. Запах костра ударил в нос, в небеса поднималась тонкая серая струйка дыма. Мелодия становилась все задорнее, и они припустились бегом, чтобы не опоздать к самому интересному.
Ребята выбежали на просеку. В середине поляны стоял Гэйвен Рейнвотер, окруженный рыжими языками пламени, вырывающимися из огромного костра. Он играл на скрипке, пританцовывая в такт музыке. На плечах у него висела короткая черная накидка. Из-за вьющихся черных волос и скрипки он немного напоминал цыгана.
Понемногу подтягивались остальные ребята и взрослые. Элеанора пришла последней, неслышно, и присела на пенек. Гэйвен взял последний аккорд и замер на мгновение. Он глубоко вздохнул и торжественно поклонился:
— Пришло время представить вам наших великолепных учителей!
Смычком он указал налево:
— Томаз Воронье Перо!
Там стоял невысокий темноглазый человек с обветренным лицом. Он был худощав, а волосы расчесаны на прямой пробор и стянуты в узел. В волосах торчало блестящее черное перо. Поверх полотняной рубахи он носил жилет, а джинсы были настолько мягкие и потертые, будто их специально топтали ногами или колотили камнем. Тусклые серебряные бляхи с вкраплениями бирюзы украшали плетеный кожаный пояс и бликовали в свете костра. Индеец важно поклонился.
— Анита Патель!
Из темноты выступила худенькая грациозная женщина в сари и шальварах. Когда она повернулась, чтобы помахать всем рукой, на запястье зазвенели крошечные колокольчики браслета.
— Я научу вас, как правильно дышать и двигаться, — произнесла она тихо, но расслышали все до единого. На лбу, между черными бровями, светилась темно-красная точка.
— Адам Соуса! — Гэйвен крутанулся на пятке и указал смычком на шустрого молодого человека, примостившегося на бревне в дальнем конце огненного кольца. Соуса подпрыгнул и расплылся в улыбке. Длинными тонкими пальцами он отбивал ритм на серебряном рожке, что висел у него на поясе.