Волшебное Королевство
Шрифт:
– Послушай ты! – вдруг неожиданно громко и серьёзно сказала Татьяна, тыча пальцем в грудь Евгения. После она сделала тон помягче, но под конец всё, же снова завелась. – Не смей впутывать сюда детей они не причём. У тебя Женя был шанс, и было слишком много времени всё исправить, но ты, ни чего, ни сделал!
– Я же говорил тебе уже тысячу раз, что нужно ещё подождать! – теперь уже защищаясь аргументами, говорил Евгений, но не с меньшей атакой в голосе.
– Сколько ждать?! – перебила его Татьяна. – Очнись, мы живём в реальном жестоком мире! Семья полгода без
Последние слова глубоко оскорбили Евгения. Подняв свой уже угрожающий взгляд на жену, он отчётливо показал ей это. Однако мудрость лет и мужество позволило ему сдержать себя и молча развернувшись выйти из гостиной. Возможно, это и было признание или проявление собственной слабости и не желание бороться с жизнью, но бессменно это было высокой моральной воспитанностью.
Евгений пройдя в прихожую, стал тихо одеваться и вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь, чтобы никто не слышал. Мужчине просто хотелось прогуляться одному и попытаться прийти в себя.
Но в новогоднюю ночь ему это не удалось. Даже в их частном секторе на окраине города было шумно и весело. В небо уже давно запускали яркий салют, все люди кругом гуляли и веселились, катаясь с построенных горок на детской площадке.
Счастливые люди подходили к Евгению и весело поздравляли его с новым годом, но мужчина лишь мог изобразить слабенькую кривую улыбку. Евгению было тяжело на душе и больно от того что они сейчас не здесь всей семьёй и не веселятся так же как все люди. Возможно, в этом есть и его вина.
Татьяна же хоть и старалась изобразить из себя железную леди, но у неё это плохо получалось. Как только дверь за ушедшим мужем захлопнулась она села на стул и тихо пустила солёные слёзы, скатывавшиеся по щекам. Женщине тоже было больно на душе от происходящего, но она не могла позволить детям жить на такой грани риска оказаться на улице. Татьяна собиралась отправиться жить к матери на первое время.
Тем временем в доме Ивановых ко всему случившемуся отнёсся с самым сильным волнением только один человек. Это была Вера. Она, лёжа в пижаме и полной темноте отчётливо слышала крики родителей. На самом деле этот скандал был отнюдь не первым, но даже для маленькой девочки, которая казалось бы, ещё ничего не понимает, он казался серьёзным.
– Надя ты тоже думаешь, что родители разведутся? – тихим шёпотом спросила Вера, смотря сквозь темноту в ту сторону, где у противоположной стены стояла кровать сестры. Однако в ответ девочка услышала лишь отчётливое сопение своей сестры, которая давно заснула и ничего не слышала.
Вера думала, что раз и Саша не спустился вниз к родителям, значит, и он ничего не слышал. Ни ужели девочка одна переживает за родителей?
– Хотя я тоже боюсь спуститься, – подумала про себя Вера, и заснула своим непробудным сном, окунувшись в сны детской непосредственности.
Вера, спя непробудным сном, вскоре почувствовала, что ей назойливо откуда-то прямо в ухо дует холодным воздухом. По аромату он напоминал девочке зимнюю свежесть и даже бодрил, но та всё ровно не открывала глаза. Вере хотелось поспать, и она думала, что всё это ей просто снится.
Так прошло уже несколько минут, а холод всё усиливался и уже окончательно заставлял девочку просыпаться.
– Наверное, окно распахнулось от разгулявшегося ветра, – подумала Вера. Хотя на самом деле это было глупое предположение ведь в доме Ивановых уже давно стояли пластиковые окна, а они, как известно, закрываются очень крепко. Но всё, же детская логика и усиливающийся холод заставили Веру открыть глаза и сесть на кровати.
– Привет! – вдруг весьма бодро и громко сказал чей-то весёлый и не знакомый голос в темноте. Вера даже вздрогнула от неожиданности, так как голос исходил практически рядом с ней. – Давай просыпайся! Скорее нас ждут дела!
После этих слов послышался щелчок выключателя на лампе, стоявшей на тумбочке рядом с кроватью, и полутёмный тусклый свет осветил спальню. Вера, зажмурив глаза от внезапно включившегося света, прикрыла их руками.
– Ааа! Что вы делайте?! Не надо, мне больно глаза! – быстро заговорила Вера своим писклявым детским голосом. Надя, которая, похоже, проснулась от наделанного своей сестрой шума, ничего не понимая, сонно спросила, подняв голову с подушки:
– Что происходит? Вера, зачем ты шумишь ещё ведь слишком рано вставать.
Надя вновь легла на подушку и уже хотела снова погрузиться в сон, но теперь холодный зимний ветер дул в ухо ей. В комнате раздавалось его гудение. Надя, отмахнувшись, перевернулась на другой бок и сонно пробурчала:
– Закрой окно холодно ведь.
– Я его не открывала, – оправдываясь, более бодро ответила Вера. Девочка, наконец, смогла открыть глаза, которые привыкли к свету и осмотреться. Взглянув в ту сторону, где находиться кровать сестры, Вера вдруг замерла на месте с изумлённым выражением лица. Она не знала, что ей делать кричать, бояться и звать на помощь или всё же удивляться и подружиться. Но к счастью более правильный ответ был ей подсказан тем, кого она увидела.
Роста примерно сантиметров сорок, слегка полноват, плотного телосложения и с русыми волнистыми волосами юнец стоял перед Верой в сером дорожном плаще и затёртом колпаке похожим больше на те, что носят сказочные гномы. На макушке у него болталась балабошка, которая во время движений была словно хвост. В милом выражении пухлого лица юноши-карлика ясно читалась ребячество, азарт и приключения. Глаза просто блестели задорным огоньком, а улыбка казалось, расползлась до ушей, которые были торчком. В общем, юнец имел явно не серьёзный вид.