Волшебное наследство

Джонс Диана Уинн

Марианна открыла. И остолбенела. На пороге стояла очень высокая тощая женщина с корзинкой. У нее были прямые волосы и плоская грудь, а платье на ней было такого скучнейшего пыльного цвета, какого Марианна и не видела никогда. Лицо у нее было узкое и суровое. Она буравила Марианну взглядом – точь-в-точь учительница перед тем, как поймать на ошибке.

Не успела Марианна спросить, чем она может служить этой незнакомке, как женщина заявила:

– Джейн Джеймс. Из Лесной усадьбы. Понимаю, что это не лучший способ завязать знакомство, однако известно ли вам, что ваш кот ходит сквозь стены?

Он сидел у меня в кухне и ел рыбу, предназначенную на ужин мистеру Адамсу. Все двери заперты. Единственное объяснение. Не знаю, как вы удержите его в доме.

– И я не знаю, – проговорила Марианна. Она посмотрела в угрюмое лицо и обнаружила, что в нем полным-полно скрытого юмора. Как видно, Джейн Джеймс происходящее сильно потешало. – Прошу прощения, – добавила Марианна. – Я сейчас же приду и заберу его.

– Не нужно, – сказала Джейн Джеймс. Открыла свою корзину и вывалила оттуда Фундука на коврик, будто пудинг. – Счастлива познакомиться, – сообщила она и удалилась.

– Чтоб меня приподняло и шлепнуло! – проговорил дядя Ричард, когда Марианна затворила дверь. – Ну и способности у этой женщины, как я погляжу!

– Нечего удивляться, что нам не удавалось удержать кота в доме! – сказала мама и поставила чайник на стол.

Фундук сидел на коврике у двери и свирепо глядел на Марианну. Марианна ответила ему тем же. «Когда Джейн Джеймс сказала, что Фундук ходит сквозь стены, все, значит, поверили, а мне про Бабку верить не желают!» – подумала она.

– Эх ты! – сказала Марианна. – Ничем не лучше Бабки! А ничего обиднее, по-моему, и быть не может!

* * *

А тем временем в замке Мур пытался свыкнуться с тем, что теперь ему приходилось каждые четыре часа кормить грифончика, а точнее, обычно проходило всего три с половиной часа, когда грифончик просыпался – живот у него снова был плоский-плоский – и заводил свое «хнык-хнык»: требовал пищи. Вот и теперь Мур в очередной раз тащил грифончика в кухню, чувствуя, что тот стал куда тяжелее, чем когда только что вылупился, и тут его на лестнице перехватила Джулия.

– Можно, я тебе помогу его кормить? – спросила она. – Такой лапочка! Дженет тоже хотела бы помогать.

Мур понял, что это именно то, что нужно.

И поспешно заговорил:

– Давай тогда устроим вахты по кормлению. Вы будете кормить его днем, а по ночам все-таки нужно дежурить мне.

Вскоре он с удивлением обнаружил, что помогать кормить грифона готовы очень многие. Вызвались и миссис Веникс, и мистер Стаббс, и Юфимия. Милли тоже захотела – она сказала, что у нее к грифону личный интерес. И Ирэн тоже уговаривала его допустить ее к кормлению грифона в те часы, когда она не ездила в Ульверскот надзирать над ремонтом в Лесной усадьбе.

Поначалу Мур считал своим долгом стоять над душой у очередного кормившего с таким же видом собственника, как и Мопса. Он понимал, что, когда он рядом, грифончику веселее. Но потом грифончик привык, что комки фарша ему в клюв сует кто попало, и тогда Мур вздохнул с облегчением (и чуточку виновато) и поехал покататься на Саламине. Вскоре ему уже приходилось кормить грифончика только по ночам.

Каждый вечер он относил в свою комнату две большие миски фарша, накрытые крышками,

под заклятиями стасиса, чтобы фарш не испортился. К третьей ночи он уже, можно сказать, привык, что его сначала в полночь, а потом в четыре часа утра будит грифонье «хнык, хнык, хнык!». Если Мур от этого не просыпался, его расталкивала Мопса – она настойчиво тыкала ему в лицо холодным носом и тяжело топталась на животе.

А вот к чему он никак не мог привыкнуть – так это к тому, как ему потом весь день хотелось спать.

На третью ночь Мопса, как всегда, разбудила его в полночь.

– Ну хорошо, я знаю, знаю! – пробормотал Мур, перекатившись подальше от носа и лап Мопсы. – Иду.

Он сел и включил свет.

К его удивлению, грифон по-прежнему крепко спал, свернувшись в корзинке и пристроив желтый клюв на бортике, и только тихонько посвистывал. Однако кто-то стучал в большое окно. Точь-в-точь как в том странном сне. «Я знаю, кто это!» – подумал Мур. Вылез из кровати и открыл окно.

На него снова уставились вниз головой, но на сей раз это был человек.

– Помоги, а? – напряженным голосом проговорил он. – Тут дождь идет.

Поскольку человек был перевернутый, у Мура ушла секунда-другая на то, чтобы понять, что перед ним лицо рассыльного Джо.

– Ты как туда попал? – спросил Мур.

– Мы сделали летательный аппарат, – сообщил Джо, – но что-то не заладилось. Он рухнул к тебе на крышу. Роджер тоже там, наверху, его чуток зажало.

«Ой, мамочки! – подумал Мур. – Так вот что они мастерили в сарайчике!»

– Хорошо, – сказал он. – Давай лучше я спущу тебя сюда. Выбирайся.

Наскоро сотворив смесь из левитации и телекинеза, Мур сумел стянуть Джо с крыши и, согнув в три погибели, протащить в окно. К сожалению, сломанный летательный аппарат при этом тоже сдвинулся с места. Когда Джо тяжко шлепнулся к Муру на ковер, сверху донесся протяжный прерывистый скрежет, как будто что-то съезжало по крыше рывками, а потом послышался панический вопль Роджера. Мур еле-еле успел подхватить Роджера, когда тот пролетал мимо окна, и при помощи левитации тоже втащить его внутрь.

– Спасибо! – выдохнул Роджер.

Оба стояли у окна, бледные, запыхавшиеся, все в мелких переливчатых брызгах от дождя. Мур был уверен, что сейчас они прокрадутся к себе в постели, но не тут-то было – они тут же устроили бурное совещание.

Джо сказал:

– Так как ты считаешь, где мы промахнулись? Думаешь, все от дождя?

– Нет. Я думаю, мы неправильно сделали проводку на чучеле орла, – ответил Роджер.

– Ну, тогда, наверное, придется все с самого начала переделывать, – огорчился Джо.

– Нет-нет, – замотал головой Роджер. – Главное мы сделали правильно, это точно. Просто нужно кое-что получше настроить.

«Спятили», – подумал Мур. Он вытянул шею и поглядел на обломки у них за спиной. Обломки висели за окном и с каждой секундой все сильнее намокали. Насколько Мур мог судить, это было много-много переплетенных между собой деталей столов и стульев, в которые была всунута трехногая табуретка, а в самой середине потерянно болталось вверх ногами перемазанное чучело беркута. Из беркута во все стороны тянулись провода и торчало несколько пучков мокрых трав.