Волшебное окно
Шрифт:
Рэп тоже насторожился, сжимая шпагу проконсула. Он казался озабоченным и следил внимательно не только за Дарадом, но и за гоблином.
А чего ждать теперь? Вряд ли Инос была в состоянии вынести еще какие-нибудь потрясения. И теперь рядом с ней не было Андора для поддержки. О Андор! Она почувствовала огромную пустоту – сначала отец, потом Андор…
Форонод вышел вперед, обращаясь к Рэпу:
– Ты говорил, что у тебя есть оправдание кражи лошадей?
– Да, есть! – Рэп сердито вспыхнул. – Это Андор!
–
– Он воздействовал на меня с помощью колдовства!
Форонод скептически хмыкнул. Высоченный джотунн смотрел на Рэпа сверху вниз. В Краснегаре было очень немного людей, которые могли бы противостоять авторитету управляющего, когда он был в таком настроении, но Рэп выдвинул подбородок и хмуро обвел глазами собравшихся.
– Он воздействовал и на вас! – закричал он. – Вы готовы были признать его королем!
Он попал в точку, управляющий дернулся.
– В любом случае ты должен отвечать за убийство – уж в этом ты не можешь обвинить Андора! – Он помолчал, глядя на Рэпа с подозрением. – И вообще, как ты сюда попал? Или ты обладаешь гораздо большими сверхъестественными способностями, чем признаешь, или тебе кто-то помогал.
– Помогал? – Рэп мог выглядеть исключительно глупо, когда хотел. Он повернулся к Иное, сохраняя тупое выражение на лице. – Ваше величество! Должен ли я отвечать на вопросы этого человека?
Форонод повернулся на каблуках. Он был уже у двери, когда Инос поднялась на ноги.
– Управляющий! Мы не слышали, чтобы вы просили разрешения удалиться!
Неужели это была действительно она?
Форонод обернулся и ответил ей таким же упорным взглядом.
– Спокойной ночи, барышня! – Он небрежно поклонился.
– Этого недостаточно! – Но голос ее чуть не сорвался, и она топнула ногой.
Капризы юных девиц не могли смутить Форонода.
– Пока придется обойтись этим, барышня. Я скажу солдатам, что их начальник убит. Думаю, они предпримут соответствующие действия.
Рэп! Он пытался помочь ей, и она должна его защитить. Инос глубоко вздохнула и заставила себя говорить спокойно:
– Вы не сделаете ничего подобного! Костлявому лицу Форонода очень подходило выражение презрения. Он остановился в проеме уже открытой двери.
– Неужели? А что я скажу, когда меня спросят, где проконсул?
Это действительно был серьезный вопрос. Инос посмотрела на Рэпа, который пожал плечами, на мать Юнонини, которая нахмурилась, даже на гоблина, который почесывал свою отвратительно голую грудь и уродливо скалился.
Тетушка Кэйд кротко вздохнула.
– Скажите им, что он занят разговором в спальне королевы и ему нельзя мешать.
Это предложение вызвало шок и тихое возмущение.
– Что это за разговоры о тане Калкоре? – спросила Иное.
Управляющий улыбнулся своими тонкими губами.
– Его поставили в известность
Инос заметила, как помрачнели присутствующие импы и как заулыбались джотунны. Дверь была все еще открыта, и ей нужно было выиграть время до того, как они начнут выходить из комнаты и ситуация выйдет из-под контроля.
Это не значило, что сейчас девушка контролировала ее.
– Калкор прибудет по вашему приглашению?
– По приглашению, подписанному в том числе и мной. Джотунны не примут правления женщины.
Половина населения Краснегара была джотуннами.
– Возможно, в Нордландии и есть такой закон, но у нас его нет. Канцлер Ялтаури, как вы смотрите на такое предательство?
– К нему вы можете не обращаться, – сказал Форонод. – Несколько месяцев назад он послал письмо императору, прося сделать Краснегар протекторатом.
Инос готова была погрузиться в пучину отчаяния. Какая польза была теперь от пребывания в Кинвэйле? Какая польза от умения танцевать, от уроков красноречия, игры на спинете? А кому нужны вышивка и рисование? Почему ее отец не давал ей уроков по управлению государством, пока еще было время? Он мог бы объяснить ей законы политики, объяснить, почему мужчины вдруг начинают вести себя, как дикие звери. А может быть, стоило бы даже заняться фехтованием.
Но она все же удержалась на краю пропасти.
– Ну ладно! – воскликнула Иное. – Вы можете идти, но вы не станете говорить о проконсуле, пока вас не спросят.
А если спросят – можете следовать рекомендации моей тетушки, сейчас не время волноваться о моей репутации. Те, кто готов признать меня своей законной королевой, пожалуйста, останьтесь. Остальные могут удалиться.
И вот она стояла здесь и наблюдала, как ее надежды тают, а люди выскальзывали за дверь, некоторые вызывающе, другие смущенно и пристыженно. Последней ушла мать Юнонини, которая задержалась у двери и заколебалась.
– Я предлагаю свое благословение, дитя!
– Если бы вы были верным другом, вы бы не уходили, – раздраженно ответила Иное, – а раз уходите, мне не нужно ваше благословение.
Дверь тихо закрылась. Инос совершенно нецарственно пробежала через комнату и задвинула засов. Затем она обернулась, чтобы осмотреться. В гостиной царил разгром – кресла сломаны, один из ковров усыпан осколками фарфора и залит чаем, другой обуглился и пах горелым маслом, на третьем лежал связанный великан, сверливший ее яростным взглядом. Огонь в очаге догорел, большинство свечей погасло. Казалось, по комнате пронесся ураган. Инос подумала, сколько сейчас может быть времени. Судя по всему, раннее утро.