Волшебное слово (илл. А.Пахомов)
Шрифт:
– Старухи все похожи,—сказал он, —все морщинистые и сгорбленные.
– Ну нет, есть такие прямые, длинные, как палки, тех легко узнать. Только наша низенькая была...
– В платке, что ли? – спросил Левка.
– Да, да, в платке. Эх, какая старуха! – с горечью сказал Сережа. – Сразу взяла и утащила. Даже ничего не спросила толком: чей кот? Может быть, нужен очень?
– Ну ладно, – нахмурился Левка. – Найдем как-нибудь. Может, она близко живет. Старухи далеко не ходят...
– Километра два,
– А хоть во все четыре стороны! Мы всюду пойдем! Сегодня в одну, завтра в другую. И в каждый двор будем заглядывать!
– Так все лето и проходишь! Хорошо, если до лагеря, а то и поплавать не успеешь...
– Эх ты, пловец! Спустил чужого кота чертовой бабушке и искать не хочет! – озлился Левка. – Пойдем лучше. Три километра напрямки!
Сережа выплюнул изо рта ветку и зашагал рядом с товарищем.
– Хоть бы раз в жизни повезло!
Но мальчикам не везло. Наоборот, дела пошли еще хуже.
– Где ты шатаешься, Сережа? Избегался, почернел... С утра до вечера пропадаешь! – сердилась мать.
– Да чего мне дома делать-то?
– Ну, в школу бы сходил. Там ребята на качелях качаются, в футбол играют...
– Ну да, в футбол! Очень интересно... Подобьют ногу, останусь хромым на всю жизнь, сама тогда бранить будешь. А то еще с качелей упаду.
– Скажите пожалуйста! – разводила руками мать. – Да с каких это пор ты таким тихоней сделался? То все приставал: «Купи футбольный мяч», – покоя нам с отцом не давал, а теперь... Смотри у меня, я твои штуки разгадаю...
Левке тоже влетело от отца.
– Что ты, говорит, как петух, на заборе торчишь? Займись, говорит, чем-нибудь наконец! – жаловался Левка Сереже.
Многие улицы были исхожены за это время. В одном дворе на крыше показался рыжий кот. Ребята опрометью бросились за ним.
– Держи! Держи! Заходи вперед! – кричал Левка, задрав вверх голову.
Кот вскочил на дерево. Обдирая коленки, Левка полез за ним. Но Сережа, стоя внизу, разочарованно крикнул:
– Слезай! Не тот: грудка белая и лицо не такое.
А из дома выскочила толстая тетка с ведром.
– Опять голуби! – закричала она. – Вот я вас отучу от своего двора! Марш отсюда!
Она взмахнула ведром и окатила Сережу холодной водой. На спине и на трусиках осела картофельная шелуха. Мальчики как ошпаренные выскочили за ворота. Сережа стиснул зубы и схватил камень.
– Считай! – тревожно крикнул Левка. – Считай скорей!
– Раз, два, три, четыре... – начал Сережа, бросил камень и расплакался. – Дура, дура, дура! Как ни считай, все дура!
Левка молча выжимал на нем трусики, отряхивая с них приставшую шелуху.
Ночью шел дождь. Шлепая босыми ногами
«Нас ругают... – испугался Левка. – Обоих или одного Сережу к стенке приперли? Только за что?..» За эти дни как будто ничего плохого они не сделали. «Сделали не сделали, а взрослые, если захотят, всегда найдут, к чему придраться».
Левка спрятался в кусты и прислушался.
– В конце концов, я этого совсем не одобряю – получить себе чахотку из-за несчастного кота!—раздраженно кричала Эсфирь Яковлевна. – Она же маковой росинки в рот не берет...
– Бесполезное животное, в общем... – начал профессор.
Левка презрительно улыбнулся.
«Хорошо им разговаривать, а ей, бедной, даже и кушать не хочется, – с жалостью подумал он о Марье Павловне. – Если б у меня была овчарка, я бы ее любил, воспитывал, и вдруг бы она пропала! Ясно, обедать не стал бы... Квас какой-нибудь выпил, и все!»
– Ты чего стоишь? – толкнул его Сережа. – Пойдем скорей, пока мать занята!
– Пойдем, – обрадовался Левка, – а то скоро в лагерь!
Решено было сходить на рынок.
– Там старух видимо-невидимо! – клялся Левка. – Кто за молоком, кто за чем... Соберутся в кучку около возов – сразу всех видно. Может, и наша там.
– Я уж теперь ее помню – она мне снилась, – говорил Сережа. – Низенькая, сморщенная... Только бы увидеть такую!
День был праздничный. На рынке беспорядочно толкался народ. Сережа и Левка, поддергивая трусики, озабоченно заглядывали под каждый платок. Завидев подходящую старушку, они мчались ей наперерез, сбивая с ног домашних хозяек.
– Бесстыдники! Хулиганы! – кричали им вслед.
В самой гуще людей мальчики заметили школьного преподавателя.
Они спрятались от него за ларек, дождались, пока он скрылся, и снова забегали по рынку. Старух – высоких, низеньких, толстых и худых – было много.
– Но где же наша? – сердился Левка. – Хоть бы мяса пришла купить себе! Неужели она обед не варит?
Солнце начинало сильно припекать. Волосы прилипли ко лбу.
– Напьемся квасу, – предложил Левка.
Сережа вытащил из кармана двадцать копеек.
– Кружку на двоих! – заказал он.
– Хоть и на троих, – лениво буркнул торговец, вытирая платком красное лицо.
– Пей, – сказал Сережа, отметив пальцем середину кружки. – Пей до сих пор.
Левка, закрыв глаза, медленно потянул холодную жидкость.
– Пенки оставь, – забеспокоился Сережа.
Низенькая старушка в черном платке подошла к ним сбоку и с любопытством оглядела обоих.
– Не то я обозналась, ребятки, не то нет? – громко сказала она.
Сережа оторопело глянул на нее и с размаху толкнул товарища: