Волшебные истории
Шрифт:
Трактирщик долго молчал, перетирая натертые уже до сверкания кружки и оглядывая гомонящий зал.
— Есть у меня идея... — отозвался он наконец.
Котту сдержанно отхлебывал грог.
— Дай объявление. Напиши на бумажке и повесь на площади, на воротах.
Котту побарабанил пальцами по исколотой кинжалами столешнице.
— Ты думаешь, прочитают?..
— Тут, брат Котту, расчет на то, что девственницы и красавицы могут уметь читать. Понимаешь...
Трактирщик отодвинул натертые кружки, но Котту не дал закончить:
—
— Как быть с удостоверением?
— Как быть с удостоверением. Я в Школе об этом уже говорил кое с кем. Литца, ты должен знать...
— Еще бы не знать. Он мне должен за шесть кружек эля и две кружки грога. Обещал отдать с первого же ограбленного каравана.
— Долго ждать придется. Он двоечник.
— Это я тоже знаю. Но у меня, сам знаешь, есть некая статья расходов... В общем, должен — и пусть пока должен. Как знать, может быть в будущем пригодится. Да и вообще, пусть лучше должен пират тебе, чем должен пирату ты. В первом случае сносить головы шансов больше.
— Я тебе говорю, он двоечник, зарезать как следует не сумеет. У него по «Умерщвлениям неволшебным оружием» сплошные пропуски. Он думает, что правильно зарезать человека ума не надо, да и вообще учатся пусть болваны. А правильно зарезать человека...
— Это надо уметь, понятно, и долго этому учиться, — трактирщик покивал.
— Ну да, — Котту закончил кружку. — «Умерщвления неволшебным оружием» идут все четыре курса, их сдают на выпускных экзаменах. Чем он думает — непонятно.
— Он не доучится.
— Он не доучится. Его или исключат из школы, или убьют. За неуспеваемость. Ну так что с объявлением?
— Эй, Мокрэ, — крикнул трактирщик служке, обернувшись в гомон и сверкнув факелами на лысине, — притащи-ка сюда лист бумаги и перо, из моего кабинета... И чернильницу — только не пролей, балда стоеросовая. Такой растяпа, даже не представляешь, — он обернулся обратно, — столько посуды мне перебил, фамильной.
— Так на рею?
— Какой ты горячий, — покрутил головой трактирщик. — Молодость, молодость. Другие перебьют еще больше.
— Ну да... Всех не перевешаешь.
— К тому же, сколько он в среднем колотит — я хорошо знаю. Соответственно, приход-расход в конце месяца высчитывается без проблем.
Когда бумага, перо и чернильница были принесены, трактирщик приказал сурово:
— Бери и пиши. Только разборчиво... И лучше большими печатными буквами. Пишешь? Объявление. Для ответственного мероприятия требуется девственница и красавица. Оплата три... Нет, четыре золотых. У тебя есть четыре золотых?
— Три вот.
Котту покопался в кармане и выложил на столешницу тяжелые кружочки. Кружочки мрачно замерцали в свете факелов. Трактирщик вытащил из своего кармана
— Потом отдашь.
— А если не отдам?
— Значит, будешь должен. Пираты, которые тебе должны, тоже капитал. Пиши дальше... Обращаться в трактир Краббатабака, который наверху, с полудня до полуночи.
— До по-лу-но-чи... — Котту старательно вывел строчку. — При себе иметь удостоверение...
— Какое удостоверение? Ты сбрендил?
— А что? — мальчик оторвал от листа голову. — А вдруг будет липа? Придет какая-нибудь не-знаю-как-не-знаю-кому, а я ведь четыре золотых обещаю?
— Нет, ты сбрендил. Где она его возьмет? Удостоверение тебе придется добывать самому. Придет какая-нибудь не-знаю-как-не-знаю-кому — возьмешь и поедешь удостоверять.
— И что будет, если не удостоверю?
— Потеряешь время, что будет.
— А если придет две?!
— Во-первых, две не придет, — трактирщик мрачно расхохотался. — Скажешь спасибо, если хотя бы одна найдется... Которая читать умеет. Во-вторых, брат Котту, еще варианты?
— Еще вариантов нет, — вздохнул озабоченно Котту. — И вот еще проблема проблем: где удостоверять эту? Которая придет если? Кто у нас на Побережье эксперт по девственницам и красавицам? Какое ведомство вообще занимается такими вопросами? В учебниках об этом ни слова.
Трактирщик побарабанил пальцами по столешнице.
— Поезжай на Остров, к Дракону, — сказал он после долгого молчания. — Других вариантов не предложу. Кто еще может быть экспертом по девственницам и красавицам?
— А Дракон тут причем? — Котту отложил перо. — Драконы не едят мяса.
— Да, но в число их обязанностей, пусть формально, воровство и пожирание девственниц входит. Уже несколько тысяч лет.
— Да не едят они девственниц! — Котту хлопнул ладонью по столешнице. — И не воруют их! Ни девственниц, ни красавиц! Хватит бесить, ты что, сам не знаешь?
— Котту, у нас прецедентное право, — сказал трактирщик веско и посмотрел на Котту сурово. — Если какой-то ящер в древности прокололся, теперь клеймо на весь род. Поэтому более компетентного эксперта, чем наш старик, в этом вопросе, ты не найдешь. Берешь свою не-знаю-как-не-знаю-кому и едешь к Дракону, удостоверять.
— Теперь бы пришла только.
— Если читать умеет, придет. На четыре золотых можно месяц жить — не тужить. Или купить себе какую-нибудь блестяшку на задницу... Тем более, мы написали, черным по белому: для ответственного мероприятия.
— И на все про все только четыре дня, — проворчал злобно Котту, старательно выводя строчки. — Так... Написал.
— Теперь на площадь, вешаешь на воротах и ждешь.
— Вешаешь на воротах... Сухопутные крысы. Бегу. Слушай, у меня до вечера дел куча... Если вдруг придет, ты ее задержи, обязательно! А то как передумает... Что у них там в голове, у этих красавиц-девственниц, кто знает...