Волшебные камни Курага
Шрифт:
— Моею волей да вернется к нему зрение!
Человек убрал руки от глаз и, потрясенно рухнув на колени пред своим господином, стал целовать нижнюю полу его одеяний. Подобные изъявления преданности и любви со стороны простых людей продолжали трогать Эремиуса и поныне. Конечно, он предпочел бы, чтобы перед ним пресмыкался не какой-нибудь жалкий человечишка, но красавица Илльяна, но, памятуя о том, что лучшее — враг хорошего, он умел радоваться и такой малости, как эта…
Вдоволь натешившись, Эремиус дозволил человеку подняться на ноги и удалиться. Оставшись в одиночестве, он сосредоточился и вызвал в сознании образ окрестных гор. Он хотел не просто рассеять тех, что дерзнули выступить против
Справиться с этой задачей сложно было и Трансформам, ибо и они, к сожалению, были уязвимы… Помимо прочего, в дело могла вмешаться злокозненная Илльяна или даже неожиданно изменившаяся воля своенравного Камня…
Лучшей тактикой при таком раскладе было совместное движение Трансформ единым плотным строем. Главное при этом — не ошибиться в выборе направления атаки…
Встав на колени, Бора опустил бутыль в ручей. И тут он услышал знакомые голоса. Не поднимаясь с земли, он пополз по направлению к ним.
Уже через минуту он понял, что разговор этот — вернее, этот спор для его ушей не предназначался. В нем принимали участие госпожа Илльяна, Шамиль и Хезаль.
— Моя госпожа, если вы так уверены в том, что на нас идут демоны, то почему вы не используете против них свои магические силы? — спросил Шамиль у Илльяны.
— Я трезво оцениваю свои способности. Совладать с ними мне все равно не удалось бы.
Бора почему-то сразу понял, что Илльяна говорит не совсем искренне.
— Что же вы тогда за колдунья? — усмехнулся Шамиль. — Вы знаете, есть такая пословица: не так страшен черт, как его малюют. Может, статься, эти самые демоны и супротив самого обычного колдовства не устоят. Может быть, вам достаточно будет станцевать перед ними, а?
Боре очень хотелось чтобы Илльяна превратила Шамиля в свинью, но она почему-то этого делать не стала, хотя, судя по выражению ее лица, страстно того желала.
— Капитан, — вмешался в разговор Хезаль, — в любом случае госпоже Илльяне нужен покой. Либо я предоставлю в ее распоряжение взвод своих солдат, либо капитан Конан отберет часть деревенских и…
Шамиль грязно выругался и сплюнул.
— Этот сброд разбежится в одну минуту. Что до моих ребят, то я не дам ни одного человека. В конце концов, мы и не обязаны это делать. Как и обычно, мы выставим стражу и разожжем костры. Если же вы совершите хоть что-нибудь без моего разрешения, я тут же отправлю вас в тюрьму. В первую очередь это относится к вам, Хезаль!
— Так точно, капитан!
Шамиль и Хезаль ушли. Бора хотел уже отползти в сторону, как тут послышались новые голоса. У костра появились Конан и Раина, одетая в короткие легкие штанишки, наподобие тех, которые носят матросы. Только теперь Бора заметил, что в глазах Илльяны, безучастно сидевшей в костра, поблескивают слезы. Заметив своих товарищей, она поднялась на ноги и подала им руки — одну Конану, другую Раине.
— Неужели с ним ничего нельзя поделать? — спросила Она.
— Будем надеяться на то, что с появлением демонов он уже не вспомнит о нас, — сказал Конан. — Не будем забывать и о том, что возможно призвать солдат к мятежу. Само по себе это скверно, но еще хуже будет, если мятеж поднимем не мы, а Хезаль. В эту минуту мы должны быть едины, как никогда!
— Мне кажется, что Хаджар вряд ли мог научить тебя…
— Довольно! — неожиданно резко перебил свою госпожу киммериец.
Она на миг опешила, но тут же, потупив глаза, прошептала:
— Извини меня, Конан. У меня не выдержали нервы. Если тебе доводилось оказываться в безысходных ситуациях, ты должен будешь понять меня…
— Я оказывался в них куда чаще, чем вы, госпожа. И я знаю, что по-настоящему безвыходных ситуаций нет. Неужели вам так не нравится идея мятежа?
— Я восприму
— Как? Разве вы не пойдете в свою палатку? — удивилась Раина.
— Я думаю, теперь идти туда мне не стоит. Она будет скорее ловушкой, чем прибежищем.
— Хорошо, что нас никто не слышит, — сказал, озираясь, Конан.
Разговор продолжился, но ничего интересного Бора уже не услышал. Он спустился пониже по течению ручья, перешел его вброд и поспешил к лагерю, в котором стояли палатки его односельчан. Теперь под его началом были только жители Горячего Ключа; мужчины из Шести Вязов были отданы в распоряжение Гелека.
Благополучно добравшись до своей палатки, Бора забрался под одеяло и попытался уснуть.
17
Конан спал (если это можно было назвать сном) очень недолго. Поднявшись с жесткого ложа, он тут же покинул палатку и направился проверять караульных. К удивлению его, те не спали: то ли им не Давали уснуть духи их погибших товарищей, то ли Хезаль сумел за день навести здесь такую дисциплину, о которой Шамиль не мог и мечтать.
Сделав круг по лагерю, Конан столкнулся с Хезалем, так же, как и он, проверявшим посты. Тот рассмеялся, но особой веселости в голосе его не было, — слова Илльяны не шли у него из головы. Невесело было и Конану повсюду ему мерещились невидимые соглядатаи и бесплотные духи, алчущие человечьих душ.
— Я предлагаю делать обход вместе, — сказал Хезаль. — Люди, которые увидят нас, поймут, что мы на одной стороне — ты и я. Шамиля в их число я не включаю.
— Я полагаю, твоя подруга Десса должна была научить его уму-разуму!
— С чего ты взял, что она моя подруга?
— Ну а разве на оврага смотрят так, как она смотрит на тебя?
— Капитан! — раздалось из-за костра. — Мы видели, как что-то двигалось по гребню той горы.
Конан присмотрелся и увидел солдата, указывавшего куда-то вверх свои мечом.
Он отошел от огня и, подождав, когда глаза его привыкли к темноте, устремил взгляд в ту же сторону. На гребне горы, возвышавшейся к югу от лагеря, на самом деле что-то темнело. Это что-то находилось в беспрестанном движении.
Киммериец извлек свой меч из ножен. Хезаль положил ему на плечо руку.
— Конан, ты можешь понадобиться нам здесь.
— К тому времени не будет ни меня, ни вас, дружище!
Киммериец сбросил с плеча руку Хезаля и, отстранив его, направился к горе.
Эремиус сидел, скрестив ноги, на огромном валуне. Воинство Трансформ находилось на противоположном конце долины, но он видел своих воинов так ясно, словно они были где-то рядом. Трансформы крались по крутому склону, готовые в любую минуту камнем упасть на головы ничего не подозревающих солдат. Эремиус неожиданно усмехнулся. Он увидел человечка, начавшего взбираться на ту же гору, с которой спускалось его воинство. Судьба этого глупца мага особенно не занимала; и он перевел взгляд на переднюю часть долины, по которой должны были идти отряды его, Эремиуса, людей. Здесь не было ни души, однако Эремиус решил не тревожиться раньше времени: люди, посланные им сюда, могли заплутать или где-то задержаться. Сути дела это не меняло: чего они никак не могли, так это ослушаться приказа своего господина. Все шло как нельзя лучше. После того как Трансформы нападут на противника, люди встретят его с тыла. В этот момент Эремиус призовет на помощь магию и заставит своих врагов поверить в то, что они окружены со всех сторон, кроме одной. Врагу не останется ничего другого, как только начать отходить в этом направлении, — тропа же, по которой ему придется пройти, приведет его к гиблым безводным местам. Прежде чем враг поймет это, будет уже поздно: тропу перекроют Трансформы.