Волшебные крылья

Картленд Барбара

Голос Кристин даже задрожал от гнева.

— Я уже говорила тебе, что никогда особенно не докучала мачехе и не вмешивалась в ее планы, когда приезжала на каникулы. Она же всегда приставляла ко мне тюремщика в лице древней, высохшей, как египетская мумия, гувернантки, страшно надоедливой, хотя и довольно безвредной.

Кристин грустно вздохнула.

— Мне даже временами казалось, что если бы я иногда не навещала своих кузин в Девоншире и маминых родственников в Эдинбурге, то могла бы сойти с ума.

— А с ними тебе было весело?

—

Еще как весело! Они с такой добротой относились ко мне, что, если бы мачеха узнала об этом, думаю, она запретила бы мне навещать их. — Кристин горько усмехнулась. — Она так же меня терпеть не могла, как и я ее, и часто обижалась и возмущалась тем, что мой отец меня очень любит.

Мина продолжала хранить молчание. Предложение подруги казалось ей заманчивым, но в то же время опасным.

Она вновь подумала, что Кристин, как всегда, все преувеличивает, изображая свою мачеху настоящей бездушной злодейкой. Она не вполне верила тому, что эта женщина на самом деле так дурно обращается со своей падчерицей. В то же время девушка была потрясена тем, что услышала о ее недостойном поведении. Как может женщина, занимающая такое высокое положение в обществе, как леди Лидфорд, вести себя столь неподобающим образом! Теперь, выслушав подругу, Мина вовсе не горела желанием знакомиться с маркизом, который, по всей видимости, был крайне неприятным человеком.

Словно почувствовав ее колебания, Кристин сказала:

— Дорогая, милая моя Мина, пожалуйста, помоги мне! Если ты этого не сделаешь, мне, может быть, не удастся выйти замуж за Гарри. Ведь ты сама знаешь, какой долгий путь до Рима. Если меня скоро спохватятся, то сразу же начнут искать… Кто знает, чем это может закончиться!

— Но как ты решаешься путешествовать с ним вдвоем? — спросила Мина.

— Все будет совершенно пристойно, уверяю тебя, ведь со мной поедет моя Ханна. Если и есть на свете живое воплощение нравственности и приличия, так это именно она.

Мина от души рассмеялась такому точному определению. Ханна была ярой пресвитерианкой и следила за Кристин с зоркостью ястреба. Ничего даже в малейшей степени предосудительного не могло произойти с девушкой, пока Ханна была на страже.

— Согласна, что лучшей дуэньи тебе не найти, — сказала наконец Мина. — Она достаточно строга и бдительна.

— Слишком строга, если хочешь знать мое мнение, — поморщилась Кристин. — Но она любит Гарри, а это, согласись, характеризует его с самой лучшей стороны.

— Сколько ему лет?

— Гарри на десять лет старше меня. Он такой умный и серьезный, что, я думаю, он прекрасно сможет позаботиться обо мне, когда я стану его женой.

Кристин перевела дух и восторженно воскликнула:

— Ах, Мина, я так люблю его! И я невероятно счастлива! Мне казалось, этот год так никогда и не кончится, потому что мне так хотелось быть с ним. Но теперь, если только согласится мой дядя, мы наконец поженимся. Или, может быть, нам придется скрываться где-нибудь до тех пор, пока мне не исполнится семнадцать.

Говоря

все это, Кристин взяла руку подруги и крепко сжала.

— Ты сама видишь, как все это опасно. Ну, пожалуйста, умоляю тебя, Мина, скажи, что ты поможешь мне! Я не смогу потерять Гарри, все мое счастье в этой жизни зависит только от него.

— Но я… я боюсь, что… подведу тебя.

— Ты ни в коем случае не можешь меня подвести. Ты сможешь сыграть эту роль даже лучше меня, — подбадривала нерешительную подругу Кристин.

— Роль? О чем ты говоришь, Кристин?

— Роль юной, невинной, скромной девушки, не достигшей семнадцати лет.

— Но я на целый год старше тебя.

— Ну, на самом деле выглядишь моложе. — Кристин весело рассмеялась. — В одном я совершенно уверена — никто не примет тебя за учительницу, разве только Драконша, которая надеялась сэкономить на тебе.

Мина обреченно вздохнула, вспомнив о печальной участи, ожидавшей ее в стенах пансиона.

— На самом деле, должна тебе признаться, ты выглядишь лет на четырнадцать, — продолжала между тем Кристин. — И это, я уверена, очень порадует такого порочного самовлюбленного ловеласа, как маркиз!

— И все же я не верю, что он примет меня за тебя. Что, если у него есть твой портрет или фотография?

Кристин весело рассмеялась.

— Единственные фотографии, для которых я когда-либо позировала, находятся у меня дома. На них я совсем маленькая. Ты меня там не узнаешь. А портрета моего никто никогда не писал.

— Но у меня нет такой красивой, элегантной одежды, как у тебя, — выдвинула очередное возражение Мина.

— Это правда… — Кристин на мгновение задумалась. — Конечно, твоя одежда очень миленькая, но любой, кто разбирается в женских нарядах, а маркиз-то уж точно разбирается, сразу заметит, что она не очень модная и дешевая.

Девушка задумалась, а затем радостно захлопала в ладоши и воскликнула:

— Я знаю, что делать! Помнишь те мои платья, которые стали мне слишком узки? И потом они не очень шли мне, так как не соответствовали моему характеру?

— Мне кажется… да, я помню. Ты говорила, что они слишком детские.

— Ну так вот, в прошлом году, во время летних каникул и под Рождество, я полностью обновила свой гардероб. А старые вещи Ханна сложила в сундук. Мы собирались забрать его домой, но в карете не хватило места, и я оставила все эти вещи здесь. И, насколько я знаю, они все еще лежат здесь на чердаке.

В глазах Мины вспыхнул живой интерес. Кристин, будучи очень богатой, всегда носила самую модную и дорогую одежду, вызывая зависть всех девочек в школе.

Пока была жива мать Кристин, она постоянно брала подругу дочери с собой на Бонд-стрит. Они вместе выбирали наряды, заказывали платья и шляпки, переходя из одного магазина в другой. И хотя теперь ее мачеха считала, что это совершенно никому не нужная расточительность, Кристин, не обращая внимания на ее недовольство, продолжала заказывать себе одежду там же, где и раньше.