Волшебные сапоги Хонеима. Еврейские сказки
Шрифт:
Одежда прохожего и правда состояла из жалкого рубища. Кроме большой корзины за плечами да верёвки, обмотанной вокруг тела, на нём почти ничего не было. Рваный халат его был сшит из лоскутков разного цвета; сквозь дырявую шапку торчали нечёсаные вихры волос.
– Шапку тебе, должно быть, нелегко надевать? – пошутил кто-то.
– Нет, отчего же, – отвечал прохожий и, при подняв свою шапку, опять ловко надел её на голову; и каждый вихор, словно по волшебству, попадал в свою прежнюю дыру.
– Ты, я вижу, не заурядный разносчик, – сказал ему торговец рыбой Ахмет.
– Я продаю счастье!
– Ну, если
Корзина сама соскочила с плеч разносчика и встала вверх дном.
– Она, должно быть, пустая, – послышались голоса из толпы.
Корзина тотчас перевернулась и встала дном книзу. Она и впрямь была пуста.
– Парень-то, кажется, сумасшедший, – вос кликнул Ахмет.
– А корзина у него волшебная, – прибавил портной Мустафа.
Разносчик счастья ничего не сказал, а приготовился торговать: он взял конец верёвки, которой был обмотан, и, дав его мальчику из толпы, велел тянуть. Как только мальчик потянул верёвку, прохожий завертелся на одном месте, как волчок, и вертелся долго и быстро, пока вся верёвка не раз моталась. Тогда разносчик перестал вертеться, взял верёвку, бросил её в воздух, и верёвка зацепилась одним концом за шест, стоявший в конце улицы, а другим – за шест в другом конце улицы. Она оказалась такой же точно длины, как расстояние между шестами.
– Вот так ловко! – удивлялась толпа. – Что же будет дальше?
– Моя лавка открыта. Пожалуйте покупать! Все, кто несчастлив, несите ко мне свои недуги, невзгоды и заботы. Я дам вам за ним счастья!
Горести оказались у каждого, и все броси лись к корзине. Корзина быстро наполнялась, но в ней всё же находилось место для всякого нового несчастья. Не осталось в городе ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не приходили бы к корзине с жалобами на свою судьбу.
– Теперь смотрите, – сказал разносчик, поднял корзину и подбросил её на верёвку. Чудесная корзина странного разносчика запрыгала, закувыркалась по верёвке, вытряхивая из себя собранные заботы и печали, и все они послушно развешивались на верёвке.
Тут была и скрюченная ревматизмом нога Ах мета, и рыжие волосы Мустафы, ноющий зуб ста рой торговки и костыль бабушки Ревекки, пустой кошелёк Сулеймана и множество других подобных вещей. Все недовольства и несчастья города болта лись на верёвке.
– Слушайте, вы, жители прекрасного города заходящего солнца! – кричал опять разносчик. – День близок к концу, и я не могу оставаться с вами. Я обещал обменять все ваши невзгоды на счастье. Это нетрудное дело. Пусть каждый из вас оставит на верёвке свою большую беду, а сни мет оттуда самую маленькую неприятность, какую только увидит.
Тотчас все кинулись к верёвке, стараясь выбрать что-нибудь полегче. И каждый, к своему большому удивлению, увидел, что его собственное горе и есть самое легкое. Очень скоро верёвка опустела.
– Что же, выбрал себе каждый из вас самую маленькую невзгоду? – спросил разносчик.
– Да! – отвечал Мустафа, приглаживая свои рыжие волосы и чувствуя себя с ними много лучше, чем без них.
– Да! – кричали хором остальные.
– Ну так будьте же довольны и счастливы! Я исполнил, что обещал, – я продал вам счастье. А теперь за мной, мои верные корзина и верёвка!
Корзина послушно вскочила к нему на плечи,
– Прощайте, будьте счастливы!
Весело поднимался он по склону сиявшей горы и, достигнув вершины, исчез в лучах заходящего солнца.
Лиса и рыбки
Хитрая Лиса была голодна. Весь день бродила она, выглядывая, где бы поесть; пускалась во всякие проделки, но как-то всё не везло ей: то землепашцы заметят и с палками за ней погонятся, то старые куры, издалека увидев, что она подкрадывается, поднимут шум и уведут цыплят к людям поближе, куда подойти Лисе нельзя. Даже глупые утята, и те что-то стали необыкновенно осторожны в этот день. «Кряк, кряк!» – раздался тревожный крик утят, как только Лиса подобралась к ручью, и весь утиный выводок поспешно уплыл к другому берегу.
Поперёк ручья лежала доска. Лиса бросилась по ней на другой берег, но старая утка её увидала, нырнула со всей своей семьёй в воду и выплыла у противоположного берега. Лиса кинулась туда, а утки – опять назад. Надоело Лисе без толку бегать по доске взад-вперёд; и утки сбились в кучу посреди ручья, никак их там не достанешь. Да ещё и дразнятся: «Кряк, кряк!»
Усталая, голодная, легла Лиса на доске и притворилась спящей, а одним глазом вокруг посматривала. Но утята крякают, плескаются в ручье, ныряют, а близко к Лисе не подплывают.
– Ну что ж, я до уток-то и не такая большая охотница: болотом от них пахнет, – утешала себя Лиса и уже собралась было идти домой.
Вдруг неподалёку от доски вынырнула рыбка. Лиса насторожилась.
– А не попробовать ли мне сегодня рыбки? И это, пожалуй, было бы недурно, а кроме того, говорят, перемена в пище и для здоровья очень полезна.
Другая рыбка выскочила из воды совсем близко от Лисы, плеснулась и тотчас же нырнула опять.
Лиса села на доске и уставилась в воду; там целая стая рыбок торопливо и беспокойно сновала туда-сюда. Лиса глядела, глядела и решила заговорить с рыбками.
– Почему вы так волнуетесь, друзья мои? – обратилась она к ним. – Такие прелестные создания, как вы, должны всегда быть счастливы и спокойны.
Рыбки тоже не прочь послушать, когда их хвалят. Лиса обратилась к ним так дружелюбно, назвала их прелестными созданиями. И вот все рыбки подплыли к ней поближе и стали ждать, что Лиса ещё скажет.
А Лиса между тем думала: «Клюёт, клюёт! Кажется, я им понравилась. Надо им ещё немножко польстить, и у меня будет недурной ужин».
– Никогда я не видала таких волшебно-краси вых рыбок, как вы, мои милые! – обратилась она к ним. – Сколько ловкости в каждом вашем движении! Вот ведь как хорошо, что у вас нет ног: вы, вероятно, никогда не устаёте, вам не приходится ходить под палящим солнцем, по пыльным дорогам и острым камням. Счастливые, счастливые вы создания! Как я вам завидую! Как бы я хотела вместе с вами погрузиться в эти прохладные, чистые струи!