Волшебные сказки Франции
Шрифт:
С этими словами она нагнулась и вытащила из-под стола бедного Жана, который был ни жив ни мёртв со страху.
– Я не понимаю, матушка, о чём вы говорите, – возразил Вихрь, – а потому я всё же съем этого человечка и утолю наконец тот дикий голод, что мучает меня уже с самого утра.
И Вихрь шагнул уже было к Жану, желая претворить свою угрозу в жизнь, но тут дорогу ему заступила мать и грозно указала на мешок, что висел под самым потолком в одном из углов хижины:
– А по-моему, ты не есть хочешь, а вон в том мешке посидеть! Давненько я тебя не наказывала как следует, вот ты и распоясался не в меру.
Испугался Вихрь
– Ну ладно, – сказал он Жану. – Давай выкладывай, что там у тебя за беда стряслась.
И рассказал Жан Вихрю всё, что ему поведала жена, ленивая Жанна.
– Эээ… да жена тебя, похоже, обманула, простофиля ты этакий! Я давно не бывал в вашем городе, а потому не мог тебе и убытков причинить. Но братья мои, ветра, рассказывали мне, что жена твоя, вместо того чтобы работать, целыми днями только с соседками языком чешет. Но ты, я вижу, парень добрый, честный и трудолюбивый, а потому я тебе помогу. Видишь, в углу ослик стоит? Забирай его, а как понадобятся тебе деньги, постели у него под хвостом носовой платок и скажи: «Ослик, ослик, сделай как должно».
Обрадовался портной, поблагодарил Вихря и его матушку за столь щедрый подарок и отправился домой, весело напевая.
Отойдя от хижины Вихря и его матушки на порядочное расстояние, портной решил проверить, чем же так замечателен подаренный ему ослик. Он привязал животное к ближайшему дереву, постелил под его хвост платок и сказал: «Ослик, ослик, сделай как должно».
И только он так сказал, как на платок тут же посыпались монеты – серебряные вперемешку с золотыми.
Радости портного не было предела. Никогда ещё он не видел сразу так много денег. Он быстро собрал монеты, завязал их в тот же платок и поспешил к постоялому двору, потому что на землю уже надвигалась ночь.
На постоялом дворе Жан взял себе лучшую комнату и заказал сытный ужин да кувшин доброго вина. Однако не забыл и про ослика, наказав слуге присматривать за осликом, как за родным сыном.
А так как портной был не только добрым, но ещё и очень простым малым, он, подумав немного, сказал слуге:
– И ещё: ни за что на свете не говори ему: «Ослик, ослик, сделай как должно».
С этими словами довольный портной ушёл ужинать в свою комнату, а слуга крепко задумался – уж больно странными показались ему последние слова богатого постояльца. Поэтому, когда окончательно стемнело, он пробрался в хлев, наклонился над осликом и прошептал: «Ослик, ослик, сделай как должно». И только он это сказал, как на землю из-под хвоста ослика посыпались монеты – серебряные вперемешку с золотыми.
«Вот так так», – подумал слуга и кинулся будить хозяев. Они втроём подивились на чудесного ослика, а потом быстро порешили подменить одно животное на другое, благо портновский волшебный ослик ничем не отличался от всех прочих ослов. Сказано – сделано.
Наутро ничего не подозревающий портной проснулся, собрался в дорогу и к вечеру уже был дома. Там-то на него и напустилась жена с обвинениями да угрозами.
– Добрые люди, посмотрите-ка на этого негодяя, который наконец-то соблаговолил вернуться домой к жене, которая здесь уже с голоду помирает! – кричала она на всю улицу. – И где же это тебя черти носили, любезный муженёк?!
– Не кричи. Лучше пойдём со мной. Я тебе кое-что покажу. И знаешь, похоже, с этого дня все наши беды остались позади. И теперь мы заживём не хуже самого богатого купца, а может статься,
Конечно, Жанна ни слову не поверила, однако всё же пошла за мужем. А он привёл её к ослику, мирно стоящему во дворе, постелил тому под хвост носовой платок и сказал: «Ослик, ослик, сделай как должно». Но ничего не произошло. Тогда портной во второй и в третий раз сказал волшебные слова – и опять ничего.
Расстроился Жан сверх всякой меры, а тут ещё и жена на него напустилась с бранью да с кулаками.
– Никак, ты надо мной издеваться вздумал, ирод проклятый! Ну, я тебе сейчас покажу, где раки зимуют, остолоп!
С этими словами она схватила кочергу и принялась охаживать ею мужа по спине да по бокам. Насилу бедный портной ноги унёс.
Шёл он, шёл по дороге – и в конце концов решил вернуться к Вихрю и снова попросить его о помощи. Глядишь, Вихрь и его добрая матушка над ним снова сжалятся.
Стило только портному показаться на пороге избушки матушки ветров, как Вихрь встал из-за стола и сказал:
– Не говори ничего. Я везде летаю, всё вижу и всё слышу, а потому знаю, что стряслось. Обманули тебя злые люди, подменили ослика. Но не беда. У меня для тебя как раз одна чудесная вещица припасена. Держи вот эту скатерть. Как только проголодаешься – тут же расстели её. И не важно, на столе или на голой земле. А расстелив, скажи: «Скатерть, скатерть, сделай как должно». И уж поверь мне, тех угощений и того вина, что она тебе предложит, сам король не видывал. Только смотри теперь в оба, не дай снова себя обмануть!
Обрадованный Жан взял чудесную скатерть, попрощался с Вихрем и его доброй матушкой и пустился в обратный путь. Когда он порядочно уже отошёл от хижины ветров, то расстелил прямо на голой земле скатерть и сказал: «Скатерть, скатерть, сделай как должно». И случилось настоящее чудо. Никогда ещё бедный портной не видывал таких удивительных яств. Наевшись досыта, он свернул скатерть и пошёл дальше.
Как стало темнеть, дошёл он до того же постоялого двора, что и в прежний раз. «Что ж, тут живут добрые люди, – подумал простак портной, – тут-то я остановлюсь».
А случилось так, что на ту пору справляли на постоялом дворе свадьбу хозяйской дочки, и всех, кто только заглядывал на огонёк, довольные родители невесты звали к столу. Позвали они и портного. Добряк выпил за ужином крепкого вина и, желая порадовать радушных хозяев, расстелил на столе свою чудесную скатерть и громко сказал: «Скатерть, скатерть, сделай как должно».
Никогда ещё ни хозяева постоялого двора, ни их гости не ели столь вкусного угощения и не пили столь прекрасного вина. А потому бесчестные хозяева, как только Жан заснул, выкрали у него скатерть, и снова при помощи своего хитрого слуги. Наутро Жан проснулся таким же бедным, каким и родился на свет.