Волшебные слова

Валентайн Рут

Его цинизм подействовал на Оливию, как красная тряпка на быка.

— Я не позволю тебе навязывать мне свои мнения и оценки! Это ведь и моя жизнь. Я пришла к тебе сегодня днем…

Харви перебил ее:

— Ты пришла потому, что тебе показалось: над твоим маленьким уютным мирком нависла опасность и для его спасения тебе надо что-то предпринять.

Это правда, но отнюдь не вся, подумала Оливия.

— Повторяю еще раз: тебе не следовало этого делать, — продолжал Харви. Теперь он говорил спокойно, с глубокой,

горькой иронией. — Ты хороша такой, какая есть. Что же касается прочности брачных уз… Разве дети не связывают нас крепкой неразрывной нитью? Ты подарила мне детей, и, как я догадываюсь, мужчина вряд ли может требовать от женщины большего.

Харви выдавил из себя улыбку, по-видимому означающую признательность.

У Оливии опустились руки. Как же пробить эту непроницаемую стену разочарования?

Харви сделал глубокий выдох, и поманил ее к себе.

— Давай будем считать все происшедшее прошлой ночью и сегодня обыкновенной несдержанностью, — предложил он. — Могут же люди погорячиться…

Но я-то ни за что на это не соглашусь, упрямо подумала Оливия.

— Давай придумаем какой-нибудь благовидный предлог и перенесем твою поездку в Египет на более подходящее время, — увещевал Харви. — Думаю, моя мать не станет возражать, так что здесь у нас проблем не будет.

Он принял решение, опасное для нашего брака, мгновенно пронеслось в голове Оливии. Потрясенная всем услышанным, она лишь молча покачала головой.

Между тем Харви продолжал излагать свое видение их будущего:

— Мы будем, как и раньше, спать по разные стороны кровати, — сказал он, бросая последнюю декоративную подушечку в кресло. — К тому времени, когда я вернусь из Египта, все неожиданные осложнения в наших отношениях станут уже достоянием прошлого.

— Нет, — твердо ответила Оливия.

Она поняла, что решать все надо прямо сейчас, другого случая не представится. А вдруг уже поздно? — мелькнула у нее страшная мысль. Нет-нет, даже не хочу об этом думать. Ни за что не поверю, что наш брак обречен. И Харви не позволю в это поверить.

— Завтра же этой кровати не будет, — решительно заявила она. — Какую ты предпочитаешь — двуспальную или полуторную?

Харви состроил досадливую гримасу, как будто Оливия сказала глупость, не имеющую отношения к теме разговора.

— Ради бога! Разве мы говорим сейчас о размере кровати? Ты же понимаешь, речь совсем о другом: если сказать грубо — о том, как мы используем эту кровать. Почему ты продолжаешь упорствовать?! — раздраженно воскликнул он.

— Потому что ты не прав! Абсолютно не прав!

— Я не прав?.. — с тихой яростью осведомился Харви.

— Да, не прав! — бесстрашно подтвердила Оливия. — Я пришла к тебе сегодня, чтобы показать: я хочу быть ближе к тебе, я…

— Так давай, показывай! — закричал он, гневно сверкая глазами: его возмущала сама мысль, что Оливия отвергла предложенное

им разумное, справедливое соглашение об условиях брака. — Значит, ты собиралась продемонстрировать мне, что можешь дать?

— Именно так. Я хотела сделать все, что в моих силах, чтобы доставить тебе удовольствие! — с жаром произнесла Оливия. — Хотела дать тебе почувствовать, что хорошо нам обоим, а не только одному тебе, хотела повторить прошлую ночь.

— Так вот почему ты явилась ко мне в офис? Теперь понятно. А потом, значит, когда не последовало ожидаемой тобой реакции, ты начала за моей спиной строить козни. И все из-за глупой ревности и эгоистических интересов, и плевать тебе, Оливия, как это скажется на мне. Спасибо, дорогая женушка, — закончил Харви с едким сарказмом.

Его грудь ходила ходуном, как будто гнев истощил все запасы кислорода в его легких.

Но Оливия не собиралась мириться с несправедливыми упреками. Может быть, у него в офисе она и вправду вела себя небезукоризненно, но и Харви тоже хорош!

— Ты не хотел слушать меня. Теперь же я заставила тебя, по крайней мере, прислушаться к моим словам. Возможно, ты даже поймешь, что я тебе говорю.

Харви не просто рассердился — Оливии показалось, что муж потерял над собой контроль. Рывок — и покрывало полетело на пол, за ним отправилась подушка, которую Харви до этого швырнул на середину кровати в качестве разделительного барьера.

— Это все слова, Оливия. Ничего не значащие слова, грош им цена, — процедил он сквозь зубы. — Даже букет роз — обыкновенная дешевка, коль у того, кто их дарит, нет недостатка в деньгах. Не дороже и обещания, не подтвержденные делом.

Харви выпрямился, опустив сжатые кулаки, и пристально посмотрел на Оливию. В его глазах она прочла откровенную насмешку.

— Если я, как ты уверяешь, не прав, докажи это! Дай мне почувствовать вкус второго медового месяца, о котором ты толковала Нэнси Тротвилл. Покажи мне, много ли я потерял, отклонив твое предложение заняться любовью в разгар рабочего дня, за что, собственно говоря, я сейчас и расплачиваюсь.

В Харви бушевала целая гамма чувств: возмущение, недоумение, обида… Оливия понимала: нелегко противостоять человеку, когда он в таком состоянии, и все же разум настойчиво подсказывал ей: не упускай свой шанс! будь смелой и решительной! покажи ему!

Ее тело стало чужим, непослушным, а ноги утратили способность двигаться. Она так нуждалась в одобрении, в поддержке, в любви!..

— Давай же, Оливия, давай, — вкрадчиво произнес Харви. — Проверь, не пахнет ли от меня духами Аделайн Бидс?

Эти оскорбительные, жалящие, как укус пчелы, слова привели Оливию в чувство. В ее душе запылал огонь, который расплавил бы и сталь. Неукротимый гнев придал ей решимости действовать. В этот момент Оливия не испугалась бы и рассвирепевшего быка.