Волшебный камень Бризингамена
Шрифт:
– Так значит то, что говорит легенда – правда? – спросил Колин.
– Да, – ответил чародей. – И лучше бы того, о чем там говорится, вовсе не было, потому что тот день стал для меня несчастным днем. Ну, да хватит о моих печалях. Первым делом мы должны понять, что в вас такого, что могло привлечь внимание сварт-альфаров. В самом деле это необъяснимо, почему человеческие дети вызвали у них такой интерес.
– Это все так странно, – перебила его Сьюзен. – Пожалуйста, не могли бы вы прежде рассказать нам, что же все-таки случилось, и кто были эти существа из болота. Мы даже не знаем, кто вы, хотя мне кажется, что вы – тот самый чародей.
Старик улыбнулся.
– Простите меня. Я сейчас слишком разволновался и совсем упустил из виду, что вам здесь не все понятно. А вы сегодня навидались всякого. Кто я такой? Разные
6
Гоблин – традиционный персонаж английского фольклора, чаще всего отрицательный.
Колин и Сьюзен рассказали обо всем шаг за шагом, что их привело в Олдерли Эдж, и что они делали по прибытии.
– А сегодня после обеда мы обследовали Эдж, – сказал Колин в заключение, – потом были на ферме, а потом вечерком, примерно в полвосьмого, опять пришли сюда. И мы ничего такого не делали, чем бы вообще кто-нибудь мог заинтересоваться.
– Хм, – сказал Каделлин, задумавшись. – А теперь поведайте мне, как происходило нападение, потому что я пока не вижу никаких причин.
Ребята рассказали о том, как они убегали и как их связали, и, выслушав все, чародей некоторое время хранил молчание.
– Да, загадочно, – сказал он наконец. – Ясно, что ворона послали устроить так, чтобы они вас изловили. Но кто послал – я не имею понятия. Почему мортбрудам надо было за вами охотиться, почему? Тут я теряюсь совершенно. И все-таки нам необходимо обнаружить причину. Это нужно не только для вашей безопасности, но и для моей. Моя погибель – это и есть их главная цель. Я боюсь, как бы вы, сами того не ведая, не способствовали бы им в этом. Может быть, их следующий шаг прольет какой-то свет на события прошедших суток. Все они скоро услышат о том, что произошло этой ночью, и очень встревожатся. Я постараюсь охранить вас, сколько смогу, да и в этом лесу вы найдете себе друзей, равно, впрочем, и врагов.
– А почему вы-то в опасности? – спросила Сьюзен. – И кто они – эти, как их – мортбруды?
– Ах, это длинная история, да к тому же и позорная для меня. Но, думаю, вам следует ее знать. Итак, если вы уже немного отдохнули, пойдемте со мной, и я покажу вам то, что и будет частичным ответом на ваш вопрос.
Каделлин вывел ребят из пещеры и повел вниз, в самую глубину холма по узкому, извилистому туннелю. По мере того, как они продвигались, воздух становился холоднее, а странное освещение делалось более пронзительным, меняя свой голубой цвет на белый. Наконец они дошли до другой пещеры, длинной и с низким потолком. Там слышалось тихое дыхание, точно шелест морской волны, набегающей летним днем на берег. И в тот же миг глазам ребят предстали спящие рыцари, одетые в серебряные доспехи, а рядом с каждым из них – белоснежная лошадь. Все выглядели в точности так, как в описании Гаутера, когда тот пересказывал легенду. Сонное дыхание лошадей также наполняло пещеру нежными звуками. А вокруг неподвижных фигур и над ними беззвучно трепетали языки белого пламени.
Посредине пещеры пол поднимался, как бы образуя естественное ложе из камня, и на нем лежал рыцарь прекраснее всех его спящих товарищей. Голова рыцаря покоилась на шлеме, украшенном драгоценными камнями и кольцами из золота, а гребень был сделан в виде дракона. Рядом с ним лежал обнаженный меч, на клинке которого были изображены две золотые змеи, и так ярко сверкал этот клинок, что казалось, будто змеиные пасти испускают
– В давние-стародавние времена, – сказал Каделлин, – много раньше, чем люди стали запоминать и писать книги, Настронд, Великий Дух Тьмы, пошел войной на равнину. Против него встал могущественный король, и Настронд потерпел поражение. Тогда он сбросил свой земной облик и удалился в пустыню Рагнарок, и люди ликовали, считая, что зло на земле побеждено навсегда. Но король в глубине души догадывался, что такое вообще невозможно. И вот он собрал широкий совет чародеев и мудрецов и спросил их, что ему делать, если враг внезапно появится снова. И было предсказано, что когда Настронд появится вновь, ему суждено победить, потому что тогда не останется ни одного человека достаточно чистого душой, чтобы противостоять ему. К этому времени он привьет малую частичку самого себя к сердцу каждого человека. Теперь он навевает злые мысли из своего лежбища в Рагнароке, и эти злые мысли будут непрестанно кружить вокруг людей, пока даже самые крепкие не соблазнятся и в каждом сердце не найдется опоры для злобы. Но все-таки еще оставалась надежда. Мир еще можно будет спасти, если отряд рыцарей, отважных и чистых душой, станет преградой на его пути и заставит его вновь укрыться в преисподней. Они будут сильны не числом, а своей чистотой и доблестью. И тогда созрел план.
Король отобрал самых достойных из своих рыцарей, отправился с ними в Фундиндельв, в старинные пещеры, раньше прорытые гномами. Там их погрузили в зачарованный сон. После этого самые могущественные маги и волшебники начали творить чары. Они трудились вместе день и ночь без пищи и сна, и вот наконец Фундиндельв оказался под надежной защитой самого могущественного в мире волшебства. Это волшебство должно было не допустить, чтобы рыцари старели и слабели с ходом времени. Никакое зло не в состоянии к ним проникнуть. А самую суть этого волшебства запирал Огнелед, волшебный камень Бризингамена. И этот камень, и сами рыцари были поручены моему попечению. Я был обязан оставаться здесь, пока не пробьет час. Тогда я должен разбудить воинов и отправить их на битву со злыми силами Настронда.
– Но, Каделлин, – спросила Сьюзен, – как вы можете надеяться победить с отрядом всего в сто сорок человек, верхом на лошадях?
– Ах, – сказал Каделлин, – помни, что час Настронда еще не настал. Было же предсказано, что они могут послужить его гибели, и, кто знает, может, время совершит полный круг к тому часу.
Это загадочное замечание ничего не объяснило Сьюзен. Но пока она пыталась понять, что означали слова Каделлина, он вернулся к своему рассказу.
– Так случилось, что к тому времени, когда волшебными чарами закрывали Фундиндельв, как ни искали, сумели найти только сто тридцать девять снежно-белых коней, молодых еще и незаезженных. Мне было поручено найти последнего коня. И я наконец нашел его. Кто же знал тогда, что этот конь мне так дорого обойдется.
Но я еще вернусь к этому. А пока расскажу о Настронде. Конечно, сведения о том, что мы сделали в Фундиндельве, вскоре докатились и до Настронда. Он и разгневался, и испугался. Однако его черные чары были слабы против наших. И тогда он составил свой сатанинский план. Дело в том, что в комнате, расположенной по соседству с той, где спят Зачарованные нами, были собраны самоцветы и драгоценные металлы. Все это предназначалось для того, чтобы в случае поражения Настронда сокровища могли пойти на то, чтобы окончательно искоренить мировое зло. Этот клад находится в безопасности, поскольку он укрыт в Фундиндельве, до тех пор, пока действуют чары. Самому-то Настронду не было дела до сокровищ, он страстно желал разрушить чары, потому что, если бы это удалось, рыцари проснулись бы, сделались бы обычными людьми, постарели бы и умерли, и столетия промчались бы до того, как Настронд вернется, и к тому времени не останется в мире вообще никакого волшебства.
Он созвал колдунов и ведунов, мортбрудов, старейшин сварт-альфаров и своих управителей и внедрил алчность в их сердца, обещав отдать им все сокровища, как только они до них доберутся. И с этого часа они стали добиваться того, чтобы разрушить чары Фундиндельва. Первоначально мне не о чем было беспокоиться, потому что колдовство мортбрудов, хоть и могущественное, так же, как и молоты и лопаты сварт-альфаров, было бессильно там, где сам Настронд не мог справиться. Но однажды, когда я наконец нашел недостающую белую лошадь, случилось несчастье.