Волшебный корабль
Шрифт:
— Боюсь, — сказала она, — наша Малта не так-то проста. Уж каких только каверз не выдумает… — Она смотрела на гостью с сочувствием. — Нет, Янни, отнюдь не ухаживание твоего сына пришлось нам не по сердцу. Все дело в возрасте Малты и ее совсем еще ребяческом поведении. Когда она достаточно повзрослеет, чтобы вправду иметь поклонников, — твой сын будет принят нами со всей мыслимой благосклонностью. И, если чувство окажется взаимным, мы сочтем за огромную честь подобный союз. Но пока что наша Малта, хотя и выглядит достаточно взрослой, по возрасту еще дитя — и по-детски склонна к озорству и притворству. Ей едва сравнялось тринадцать. Она еще не представлена обществу. Скорее всего,
Воцарилось молчание. Янни переводила взгляд с одной женщины на другую.
— Понятно, — выговорила она наконец. Ей определенно стало неловко: — Так вот почему девушки и здесь сегодня не видно.
Роника улыбнулась:
— Она давно в постели, как и надлежит девочке ее возраста.
И отпила вина.
— Кажется, — сказала Янни, — я попала в довольно глупое положение…
— Боюсь, наше еще глупее, — ответила Кефрия. — Хочу быть полностью откровенна с тобой, Янни. Ты упомянула о каком-то шарфе и о кристалле огня, так вот, это нас с матерью попросту потрясло! Уверяю тебя, мы и не подозревали о подобном подарке! И если сновидческая шкатулка оказалась открыта… то есть наверняка так оно и случилось, ведь твой сын видел с нею общий сон… в общем, наша Малта кругом виновата. — Кефрия тяжело вздохнула. — Я могу лишь покорнейше просить прощения за то, что она у нас так дурно воспитана. — Кефрия старалась сохранить самообладание, но горло все равно начал перехватывать спазм. — Какой стыд, — сказала она, и голос предательски задрожал. — Я все-таки не думала, что она способна на подобный обман…
— Наверняка мой сын тоже расстроится, — тихо проговорила Янни Хупрус. — Боюсь, он у меня слишком наивен… Ему скоро двадцать, но ни разу до сих пор он не заикался о том, чтобы присмотреть себе невесту. И в результате, кажется, поторопился. Вот ведь как! — Она покачала головой. — Да, это заставляет на многое взглянуть иными глазами…
Она посмотрела на Каолн, и та встретила ее взгляд с неловкой улыбкой. А потом тихо пояснила:
— Семейство Фьестрю передало семейству Хупрус контракт, касающийся живого корабля «Проказница». Все права и весь ваш долг принадлежат теперь им.
Кефрии показалось, что она зашаталась и рухнула куда-то в белую тьму.
— Мой сын вел переговоры с Фьестрю, — сказала Янни. — Вот я сегодня и пришла говорить от его имени. Но, кажется, то, что я собиралась сказать, более неуместно…
Тут вряд ли что-то требовалось пояснять. Им собирались простить остаток долга… в качестве свадебного подарка. Очень дорогой подарок и весьма во вкусе торговцев из Дождевых Чащоб… Но настолько дорогой — у Кефрии это просто не укладывалось в голове. Долг за живой корабль, списанный всего-то ради согласия одной девушки выйти замуж?… Немыслимо.
— Вот это я называю мечтой, — пробормотала Роника.
Позже Кефрия долго гадала, действительно ли ее мать предвидела, что получится дальше. А получилось вот что: все дружно расхохотались, смеясь над впечатлительностью мужчин, и неловкости как не бывало. Все четыре вдруг почувствовали себя просто матерями, вынужденными расхлебывать кашу, заваренную их неуклюжими, впервые влюбленными отпрысками.
Янни Хупрус наконец перевела дух.
— Думается мне, — сказала она, — что наше общее затруднение не настолько серьезно, чтобы время не могло исправить его. Моему сыну придется подождать, только и всего. Право же, ему это не повредит! — И она с материнским долготерпением улыбнулась Ронике и Кефрии. — Я с ним самым серьезным образом побеседую. Пусть
— Свадьбу? — Кефрия не поверила своим ушам. — Но ей же будет едва четырнадцать!..
— Правильно, она будет еще очень молода, — кивнула Каолн. — Как раз в таком возрасте, когда легко воспринимаются перемены. Что весьма немаловажно для женщины из Удачного, выходящей замуж в семейство из Чащоб. — Она улыбнулась, так что задвигались выросты на лице, и Кефрию взяла жуть. А Каолн добавила: — Лично мне было пятнадцать.
Кефрия глубоко вдохнула и выдохнула. Она не была полностью уверена, что сдержится и не заорет на них, не выгонит немедля из своего дома. Роника нашла ее руку и крепко сдавила. Кефрия справилась с собой и закрыла рот, ничего не сказав.
— О свадьбе разговаривать слишком рано, — прямо ответила Роника. — Я уже сказала: Малта обожает всякие выходки. И я боюсь, что это была всего лишь одна из них, что она не восприняла ухаживание твоего сына с той серьезностью, которой оно, несомненно, заслуживает. — Роника перевела взгляд с Каолн на Янни. — Нам не следует торопиться.
— Ты говоришь как жительница Удачного, — сказала Янни. — Вы живете до старости и рожаете много детей. А у нас такой роскоши нет. Моему сыну скоро двадцать. Он в конце концов нашел женщину по душе, а ты велишь ему подождать? Более года? — Она откинулась в кресле и негромко заключила: — Так не пойдет.
— Я ни к чему не стану принуждать свое дитя, — сказала Кефрия.
Янни улыбнулась:
— Мой сын полагает, что никого ни к чему принуждать не придется. А я его мнению доверяю. — И она снова обвела всех глазами: — Послушайте, мы же здесь все женщины. Будь она таким дитятей, как вы утверждаете, сновидческая шкатулка именно это и показала бы ему. — Ответом ей было молчание, и она продолжала опасно-тихим голосом: — Наше предложение вполне достойно. Вряд ли вы надеетесь на большее — от кого бы то ни было.
— Предложение не просто достойное, оно попросту потрясающее, — быстро ответила Роника. — Но, как ты верно заметила, мы все здесь женщины. И нам отлично известно, что сердце женщины не покупается и не продается. Мы всего лишь просим тебя чуть-чуть обождать, пока Малта не повзрослеет немного и сама не поймет, чего ей хочется.
— Но, если уж она раскрыла сновидческую шкатулку и посмотрела общий сон, — из этого явствует, что в своих желаниях она разбирается прекрасно. Тем более что для удовлетворения этих желаний она не боится пойти разом против матери и бабушки. — Голос Янни Хупрус постепенно утрачивал свою бархатную вежливость.
— Поступок своенравной девчонки не может быть истолкован как решение взрослой женщины. Говорю тебе: ты должна подождать.
Янни Хупрус поднялась на ноги…
— Звонкое золото или живая кровь, — напомнила она старинную формулу. — Скоро срок выплаты, Роника Вестрит. И однажды у тебя уже случилась недостача. Согласно условиям контракта мы вольны определить, чем ты на сей раз заплатишь…
Роника тоже поднялась и встала против нее.
— Вот оно, твое золото, в коробочке у двери. Я отдаю его тебе без принуждения, в уплату долга, который полностью признаю! — И она медленно покачала головой. — Я ни в коем случае и никогда не отдам тебе ни свое дитя, ни внука или внучку, если только они сами, по доброй воле, не пожелают к тебе отправиться. Вот и все, что я могу сказать тебе, Янни Хупрус. И стыд великий на головы нам обеим, что о подобных вещах приходится говорить вслух!