Волшебный котел
Шрифт:
У богача крестьянина был большой выгон в горах, где летом его стадо паслось, и приходилось крестьянину нанимать работниц — коров доить, сыр варить, масло сбивать.
И было у крестьянина три дочери — Катль-Гордячка, Гретль-Лентяйка и Уршль — Добрая душа. Но вот однажды не захотели его работницы на выпас ходить.
Спустилась одна из них с гор
— Не останусь я на выгоне, ноги моей там не будет. Ходишь, бродишь до полуночи, скотину ищешь, а найти не можешь. Ухожу от тебя!
С тем и другая работница с гор вернулась, за ней третья. Послал тогда крестьянин в горы сперва коровницу, потом служанку, под конец — повариху. Но все они с выгона сбежали.
Разгневался крестьянин и стал старшую дочку кликать:
— Катль! Катль!
— Чего ещё? — гордо спросила Катль и к отцу даже головы не повернула.
— На горный выгон в пастушки пойдёшь!
— Я? В пастушки пойду? Я — старшая твоя дочка?! — отвечает Катль.
— Тогда и дом в наследство не получишь, — пригрозил отец.
Делать нечего, пришлось ей идти.
— Ладно, пойду! — говорит. А сама думает: «Ничего, стану хозяйкой, никто меня никуда гонять не будет».
Взяла Катль из кладовки еду разную — сыр, масло, хлеб — и на выгон отправилась.
Два часа она в горы поднималась, а как пришла, уселась за стол в пастушеской хижине, платок расстелила и за сыр да за хлеб с маслом принялась. Когда же вечер настал и стемнело, стала она скотину прямо из окошка хижины звать!
— Коровки! Коровки! Идите сюда!
Но ни одна корова так и не показалась. Вышла тогда Катль из хижины, стала по выпасу бродить, скотину высматривать. Ходила же она, по своему обыкновению, задрав нос.
Шлёп! Споткнулась об камень, упала и увидала на мягкой земле несметное множество коровьих следов. Пошла Катль по этим следам; идёт и слышит, неподалёку кто-то стонет:
— Ох, горе мне, притомился я, умаялся, и некому мне помочь!
Вышел тут из лесу человечек — скрюченный весь, беззубый, тощий, горбатый. Подошёл к Катль-Гордячке, протянул руку и говорит:
— Вот и девчоночка сюда пожаловала! Помоги мне, дай на твою руку опереться.
Увернулась от него Катль:
— Я тебе не служанка! Убирайся, откуда пришёл!
В тот же миг исчезла Катль с лица земли. Словно её и не бывало.
Ждал крестьянин старшую дочку неделю, ждал другую. Надоело ему дожидаться, и кликнул он среднюю дочку:
— Гретль! Гретль!
— Чего ещё? — лениво спросила Гретль.
— На горный выгон пойдёшь стадо караулить.
— Так ведь в горах Катль, а мне и здесь хорошо! — отвечает Гретль.
— Тогда и тебе дом в наследство не достанется,— пригрозил отец.
Делать нечего, пришлось ей идти.
—
Взяла Гретль из кладовки каравай хлеба и на выгон отправилась. Каждую минутку она присаживалась — отдыхала, так что и четырёх часов не прошло, как девушка до хижины добралась. Пришла на выгон, на стог сена повалилась и отдыхает. До того умаялась! Отдыхала, пока солнце зашло.
Встала тогда Гретль, стала скотину высматривать и кричать:
— Коровки, коровки! Где вы?
Но ни одной коровы так и не увидела.
Идёт Гретль по выгону, а глаза у неё от лености сами собой закрываются.
Шлёп! Споткнулась об камень и грохнулась наземь. Открыла Гретль глаза, увидала коровьи следы и по этим следам отправилась. Идёт и слышит вдруг неподалёку стоны:
— Ох, горе мне, притомился я, умаялся, и некому мне помочь!
Вышел тут из лесу человечек — скрюченный весь, беззубый, тощий, горбатый. Подошёл к Гретль-Лентяйке, протянул руку и говорит:
— Вот и девчоночка сюда пожаловала! Помоги мне, дай на твою руку опереться.
Увернулась от него Гретль:
— Сама не меньше тебя умаялась. Убирайся, откуда пришёл!
В тот же миг исчезла и Гретль.
Ждал крестьянин среднюю дочку неделю, ждал другую, надоело ему дожидаться, и кликнул он младшую дочку:
— Уршль! Уршль!
— Чего тебе, батюшка? — ласково спросила Уршль.
— На горный выгон пойдёшь, дел там немало накопилось.
— Так ведь в горах и Катль, и Гретль. Но коли вам, батюшка, угодно, и я к ним на подмогу пойду.
Взяла она из кладовки ломоть хлеба, чуть маслом его помазала и пошла в горы. По отвесным скалам и то бегом взбиралась! Прыг-скок, гоп-топ, прыг-скок, гоп-топ! Часу не прошло, как Уршль уже в хижину на выгоне пришла. А грязи в хижине — по колено! Трава прямо на пороге растёт, пол весь чёрный! Срезала Уршль траву, пол и стены вымыла, выскребла. Так трудилась, что про ужин и не вспомнила.
Меж тем вечер настал, а Уршль не до еды — пора коров доить. Но куда они девались?
— Коровки, коровки! — закричала она.— Я вас ищу, подоить хочу!
А коров всё нет и нет. Бегает Уршль по выгону.
Шлёп! Споткнулась об камень и упала. Увидала Уршль коровьи следы, по следам отправилась и слышит — неподалёку стонет кто-то:
— Ох, горе мне, притомился я, умаялся, и некому мне помочь!
Вышел из лесу человечек — скрюченный весь, беззубый, тощий, горбатый. Подошёл к Уршль — Доброй душе, протянул руку и говорит:
— Вот и девчоночка сюда пожаловала! Помоги мне, дай на твою руку опереться!
— Изволь! — сказала девушка и руку старичку протянула.