Волшебный котел
Шрифт:
— Ты, должно быть, сумасшедший! — гремел разгневанный Саинибу.— Разве ты не видишь меня стоящим перед тобой живым и невредимым? О какой отрубленной голове ты болтаешь? По твоей просьбе я оставил здесь любимого сына, и ты своей жизнью заплатишь мне за его смерть...
Не помня себя от страха пал правитель Шагба в ноги Саинибу и стал молить его о пощаде.
— Великий и могущественный владыка подземного мира,— говорил он,— твой сын умер, но в его смерти я ничуть не виновен... Прошу тебя, не лишай меня жизни! Возьми мои земли, моё золото и серебро, моих слуг и мой скот. Сделай меня своим
— Встань и посмотри, кто я есть на самом деле,— раздался вдруг тихий и спокойный голос, нисколько не похожий на голос разгневанного божества.
Правитель Шагба осторожно поднял голову и оглянулся вокруг. Не было ни золотого трона, ни подземного владыки, ни многолюдного каравана. Он лежал на земле неподалёку от своего замка, распростёршись перед пнём, на котором сидел бродячий факир.
И тут правитель понял, что всё минувшее было только наваждением, сотворённым Чюльбо. Красный от гнева и стыда, он хотел крикнуть стражу и тут же предать факира мучительной казни. Но ведь в руках у того была охранная грамота, подписанная самим Шагбой. Поэтому, ничего не сказав, удалился правитель в свои покои и долго потом стыдился показаться на глаза людям.
А простой народ с этого времени ещё больше полюбил бродячего факира Чюльбо, заставившего надменного правителя валяться у него в ногах и униженно просить о пощаде.
ДИК УИТТИНГТОН И ЕГО КОШКА
Очень давно — с тех пор прошло уже лет пятьсот, а то и больше — жил в Англии мальчик по имени Дик Уиттингтон. Отец и мать его умерли, когда он был совсем маленьким.
Дик был так мал, что ещё не мог работать. Туго приходилось бедняжке. Обедал он скудно, а завтракать часто и вовсе не завтракал. Люди в его деревне были бедные и не могли ему дать ничего, кроме картофельных очисток да изредка чёрствой корки хлеба.
Но Дик не унывал и чувствовал себя совсем неплохо. Особенно любил он послушать, что говорят фермеры или какие-нибудь заезжие торговцы. Каждое воскресенье Дик приходил к деревенскому трактиру и, примостившись у придорожного столба, стоял и слушал. День бывал базарный, и все заходили в трактир выпить кружку-другую эля, а заодно и обсудить сделку или рассказать новости.
Там Дик и наслушался всяких небылиц про большой город Лондон.
А в те времена, надо вам сказать, деревенские жители полагали, что в Лондоне живут одни знатные господа, которые целыми днями только и делают, что поют и танцуют, и что все улицы в Лондоне вымощены чистым золотом!
И вот раз, когда Дик, как обычно, стоял у придорожного столба, через деревню проезжала большая повозка, запряжённая восьмёркой лошадей с бубенчиками. У трактира возчик соскочил с козел, чтобы выпить кружечку эля, и Дик, набравшись храбрости, спросил его:
— Куда вы едете?
— В Лондон, куда же ещё!— ответил возчик.
— Эх, вот бы мне туда попасть!—
И он рассказал возчику, что у него нет ни отца, ни матери и что ему давно хочется поехать в Лондон, посмотреть на чудеса, про которые он слышал. Ну, возчик был малый добрый и велел ему садиться рядом на козлы.
— А когда в другой раз поеду через вашу деревню, привезу тебя назад,— сказал он, и они тронулись в путь.
Добрались благополучно до Лондона и покатили по лондонским улицам. Дик не уставал дивиться высоким башням, пышным соборам да церквам. Но ему не терпелось увидеть скорее золотую мостовую. И когда возчик остановился у какой-то гостиницы, Дик соскочил на землю и стал оглядываться по сторонам. Ему казалось: стоит только завернуть за угол, и он сразу увидит мостовую, мощённую золотом.
Он заглянул за один угол, потом за другой, дальше и дальше — и заблудился.
Спустился вечер. Бедняга Дик так набегался за день, что совсем из сил выбился, свернулся на чьём-то крыльце и заснул.
А утром опять пустился на поиски мостовой из золота.
В своей деревне Дик три раза видел золотую гинею и отлично помнил, сколько мелкой монеты давали в обмен за неё. Вот он и думал: стоит только откалывать по кусочку от мостовой, и денег у него будет сколько душе угодно.
Но он обегал все улицы, а золота нигде не нашёл, одну лишь грязь. Он устал, да и есть захотелось. Идти ему было больше некуда, и он стал просить милостыню у прохожих. Двое или трое дали ему по монетке, остальные даже не остановились. А один сердито сказал ему:
— Пошёл бы лучше работать на какого-нибудь бездельника!
— Я готов!— ответил Дик.— Возьмите меня, и я с удовольствием буду работать на вас!
Но прохожий только обругал его и пошёл дальше.
Так Дик и бродил по городу, пока не пришёл к самой окраине, где раскинулись поля и луга. Какой-то фермер согласился взять Дика на сенокос и пообещал ему за работу хлеб, воду да охапку сена под навесом для ночлега. Но Дик и этому очень обрадовался.
Однако сенокос быстро кончился, и ему опять пришлось бродить по городу в поисках работы.
И вот, измученный и полумёртвый от голода, он свалился у дверей мистера Фитцуоррена, богатого купца. Там его вскоре приметила кухарка — презлая женщина. Она как раз в то время хлопотала над обедом для своих хозяев.
— Что тебе здесь надо, ленивый бродяга?— закричала она на бедного Дика.— Отбою нет от этих нищих! Если ты не уберёшься отсюда, я тебя помоями окачу! У меня найдутся и горяченькие. Живо вскочишь тогда!
Но тут вернулся домой к обеду сам мистер Фитцуоррен. Он увидел у своих дверей грязного и оборванного мальчика и спросил его:
— Почему ты здесь лежишь? Ты ведь большой, мог бы работать. Лентяй, верно?
— Что вы, сэр! — ответил Дик.— Вовсе я не лентяй. Я всей душой рад бы работать, да никого здесь не знаю. Наверно, я заболел от голода.
— Бедняга. Ну, вставай! Пойдём со мной в дом.
Дик попробовал было подняться, но опять повалился на землю — так он ослабел. Ведь у него три дня ни крошки во рту не было. Добрый купец приказал отнести Дика в дом, накормить его сытным обедом и дать ему посильную работу на кухне.