Волшебный Маяк
Шрифт:
— Не-не! Не мешай!
Пушистика звали Пушистиком, за то, что у него на голове вместо обычного меха рос какой-то пух, который топорщился хохолком. Видок у этого медведя был и без того презабавный, а уж если он что-то говорил или делал…
По каким причинам Шестипалый решил отправить этого медведя с ними — было не понятно.
Наконец затея Пушистика удалась, и он сделал шумную затяжку. Саша думала, что у него сейчас, как в мультике, пойдет дым из ушей, но тот только шумно выдохнул, и вдруг вскочил на задние лапы:
— Получилось!
Он
— Что это с ним? — шепнула Саша Ворчуну.
— Ты слышала фразу, что курение вредит здоровью? Пушистик яркий тому пример.
— Dancing, dancing! — заорал Пушистик по-английски, выполняя, па. — Ну, ребята, танцуем! У вас есть такая машинка с музыкой, а?
— Э-э… нет… — выдавила Саша, раздумывая о том, что станет с тем, кто сейчас посмотрит в их сторону.
— А жаль, — проговорил Пушистик, опустившись обратно на четыре лапы, но все еще пританцовывая.
— Вы говорили, у вас имеется какое-то средство, чтобы добраться до маяка? — спросил Ворчун.
Саша неуверенно кивнула, посмотрела на Димона, тот ободряюще улыбнулся.
— Да… у нас есть, сейчас… Отойдите чуть назад, — проговорила Саша.
Сказочный самолет, значит? Ну что же… Она представила аэроплан, похожий на первые самолеты начала двадцатого века, навеянный историями про паровые машины и магию, продукт инженерной мысли не этого времени. Двойные этажерки-крылья из бежевой материи, с большим размахом, мощные двигатели, приводящиеся в движение блестящим медным котлом, кабина из деревянных реек и полотнища, между крыльями. Все это появлялось прямо в воздухе, одно за другим. Какие-то тросы и трубы исчезали, на их месте появлялись другие. Прямые трубы заменялись более изогнутыми, изящными, на них, сияя, появлялся узор. Саша будто рисовала этот самолет, только не на бумаге и не в воображении, а прямо в пространстве, в воздухе, в реальности.
Великолепный сказочный самолет был готов.
— О… — сказал Ворчун.
Димон тоже издал некий звук, отступив назад, и таращась во все глаза. А Пушистик и вовсе вскрикнул и отскочил:
— А! Что это?!
Саша смущенно пожала плечами, оглядываясь на друзей:
— Это наш транспорт. Выдуманный самолет. Дима сказал, что так будет проще.
— Хорошо, что Шестипалый этого не видел, — пробормотал Ворчун, моргая маленькими черными глазами. — Вы, ребята, с такой легкостью нарушаете все мыслимые и не мыслимые правила этого острова, сложившиеся здесь веками, что становиться просто страшно.
— А чего нам бояться? Эти монстрики все равно дали понять, что не отстанут, так что нам терять нечего, — сказал Димон. — Ладно, хватит топтаться, садимся, пока нас не увидели! — воскликнул Димон. — Мы тут торчим у всех на обозрении. Твой Шестипалый вон, в низу, сейчас только голову догадается поднять и заметит, как мы тут развлекаемся. И это еще что, не знаю, насколько горожане привыкли к таким зрелищам, но в отеле сейчас
— Да, садимся скорее, мы не должны никого напугать, — согласилась Саша, забираясь первой в самолет.
Кабина получилась просторная. Саша специально представила такую, чтобы сюда поместились оба медведя. Для них, позади пилотских сидений было пространство с ковром, куда можно было бы сесть.
— Никогда не летал… тем более на эм… хм… воображаемых самолетах, — высказался Ворчун.
— Давай уже, косолапый, некогда мяться, — подтолкнул его Димон.
Пушистик, быстро оправившись от первого удивления, успел, между делом, опять присесть на задние лапы, и, шевеля ушами, затянулся трубкой.
— Эм… уважаемый, Пушистик, мы улетаем, вы идете? — позвала Саша, обернувшись.
— Да что ты с ним любезничаешь, — проворчал Ворчун, высунувшись из окна. — Эй! Пушистик, на борт!
Услышав команду, медведь, вышвырнул трубку вместе с зажигалкой в траву и вскочил, резво протискиваясь в кабину.
Саша и Димон на него невольно уставились. Особенно Димон, ведь он эту зажигалку специально стащил для медведя у отца.
— Что? Я всегда так делаю. Потом найду и подберу, — сказал Пушистик.
Ребята и медведи спешно разместились в кабине. Под весом Пушистика и Ворчуна, хлипкие деревянные конструкции опасно заскрипели, но Саша дополнительно вообразила, что это очень крепкий самолет.
— А можно я за рулем? — спросил Пушистик.
— Нет! — сказали одновременно Саша и Ворчун.
Саша расположилась за штурвалом, Димон рядом, а медведи позади.
— Никогда не летала на воображаемых самолетах, — пробормотала Саша, собираясь с духом.
— Ничего, просто взлетай. Если что, я успею придумать огромный парашют, и мы не свалимся, — подбодрил Димон.
Саша завела двигатель большой красной кнопкой. Элементы управления она воплощала на ходу. Вот этот рычаг будет спуском. Она потянула рычаг.
Самолет, тарахтя, плавно съехал со скалы и… полетел.
— О боже, мы летим! — воскликнула Саша.
— Приятно услышать такое от пилота, да еще над кучей острых скал, — заметил Ворчун.
Кажется, Саша начинала понимать, от чего Ворчуна зовут Ворчуном.
— Только не надо вот, знаешь, как в мультиках, думать слишком много на тему, ой, а как я это делаю, а то эта штука чего доброго растворится в воздухе, — предупредил Димон.
— Шестипалый нам должен доплачивать за такую работу, — буркнул Ворчун.
— О чем ты? Никогда так классно не проводил время! — воскликнул Пушистик. — Ой, а можно я спою?!
— Не надо!!! — хором закричали все.
Но, к счастью, Пушистика удалось успокоить. Самолет плавно, но быстро летел над елями, держа высоту. Казалось, они будут на маяке буквально через минуту. Но опять, как и было тогда, во время поездки, началось что-то странное. Маяк совершенно не приближался, а минуты шли.