Волшебный мир, или Новая сказка о старом
Шрифт:
Бернар нахмурился.
– Боюсь, что теперь после того, как к ним был заслан разведчик, срок начала наступления будет изменён.
– Возможно, – сказала Эльвира.
Элдин, смущённый похвалой, покраснев, пробормотал:
Но ведь я мог и не узнать и половины того, что узнал. Во многом мне помогал случай.
– В жизни порой многое зависит от случая, – улыбнувшись, сказала Эльвира, – Для нас ты узнал то, что нужно.
– Над твоим рассказом надо подумать, – сказала Лебелия, – Но ты ещё не совсем оправился от болезни. Тебе нельзя волноваться. Иди и отдыхай.
Элдин направился к двери, но внезапно, зашатавшись, схватился руками
– Что со мной было? Мне показалось, будто я снова в чёрных пустынях. Мне было больно… Я, что потерял сознание?
Эстор не знал, что отвечать, но Эльвира опередила его:
– Всё в порядке, Элдин. Не беспокойся. Иди, отдыхай.
Мягкий голос Эльвиры успокоили Элдина, и он без дальнейших расспросов удалился. Эстор пошёл за ним.
Едва они ушли, как Лебелия сразу посерьёзнела.
– М-да, – протянула Лебелия, – если даже некие светлые силы смогли прорвать завесу тьмы и пришли на помощь нашему разведчику, то рано радоваться Дегуру. И, думаю, скоро нам предстоит напомнить королю об этом.
– Да, – проговорил Бернар, – Наступают суровые времена. Мирная жизнь для нас заканчивается.
Эльвира сидела в кресле у стола, опустив голову на руку и подперев подбородок ладонью.
– Что нам делать, Лебелия, Бернар? – спросила она дочь и её советника, стоящих в задумчивости у стены залы.
– Первым делом надо подготовить воинов. Они должны быть готовы в любой момент к обороне. Этим займётся Бернар.
Бернар согласно кивнул.
– Потом нам нужно будет узнать, как можно победить мэреинов. Судя по рассказу Элдина, победить их будет нелегко. Книголюб у нас Эстор. Пускай он этим вопросом занимается.
– А ты разве забыла, – спросила Эльвира, – У него же «пациент» ещё не выздоровел.
– А дворцовый лекарь на что? – поинтересовалась до сих пор молчавшая Элона.
И тут как раз вошёл Эстор.
– Эй, книгочей! – окликнул его Бернар. Эстор знал, что почти каждый день меняющиеся прозвища, которыми щедро наделял его Бернар, почти всегда соответствовали какому-нибудь роду занятий. И поэтому, когда он услышал своё очередное прозвище, то догадался, что речь пойдёт о книгах.
– Нам нужна твоя помощь, – продолжал Бернар, совершенно не думая о том, понравилось ли Эстору новое прозвище. Впрочем, Эстору были по душе любые шутки друга, а если неосторожным словом Бернар задевал его, то Эстор старался по возможности не замечать этого.
– Мы должны узнать как можно больше о мэреинах. Ты у нас книги читать любишь и всегда ходишь в библиотеку, подыщи какую-нибудь литературу о них. Ты согласен?
Все выжидающе посмотрели на Эстора.
– Конечно, согласен, – улыбнулся он, – Даже рад. К тому же в моих заботах Элдин больше не нуждается. Я препоручу его нашему дворцовому лекарю до его полного выздоровления.
Но Бернар перебил его:
– Не пойму я тебя, Эстор. Ты ведь столько всего знаешь, книги читать любишь. А что тебе пользы в твоей учёности в вечном твоём бродяжничестве. Разве что, лекарь ты прекрасный, да языков много знаешь. Ты ведь постоянно таскаешь с собой учёные книги, зачем?
– Я порой сам на себя удивляюсь, Бернар. Не могу я без книги и дня прожить. И дорога меня постоянно манит куда-то. И мне нравится такая жизнь простого бродяги, –
– Спасибо тебе, Эстор. Большое спасибо. Спасибо вам всем, – сказала королева, вздохнула и вышла из залы.
– Что это с ней? – недоумённо спросила Элона.
– Мы все сейчас взволнованы, – сказал Бернар, – Нам всем нужен отдых. Всю эту неделю мы не знали, что нам делать, а теперь, когда всё разъяснилось… Пойдёмте, навестим Элдина.
Все четверо вышли из залы с невесёлыми мыслями. Каждый думал о том, что их ждёт впереди. Разговаривать никому не хотелось. Молча, поднявшись по винтовой лестнице, они столкнулись с лекарем, который объявил, что синьор Элдин отдыхает и его лучше не беспокоить. Друзья тихо разошлись по своим комнатам, обдумывать услышанное и строить неясные планы.
Глава седьмая
«Мэреины. Обычаи и нравы»
Несколько недель Бернар и Эстор не находили себе места. Их возбуждение передавалось остальным. Бернар целые дни проводил в лагере воинов. Так как Гектор по слухам был хорошим и опытным воином и к тому же именно он привёл в страну Мечтаний своих друзей-воинов, Бернар попросил разрешения у королевы поставить его начальником над ними. Разрешение это было получено, и Гектор сразу приступил к своим обязанностям военачальника. Бернар на правах второго человека в стране следил за всеми военными приготовлениями. Так как от Элдина Бернар узнал, что со стороны врагов в бою будут задействованы не все силы противника, учения проводились для всех воинов, но не так сурово, как они ожидали.
А Эстор целые часы проводил в библиотеки, разыскивая книгу о мэреинах. Он покидал своё пристанище только лишь в часы сна и во время трапез. Лебелия часто приходила к нему в библиотеку и подолгу сидела там за столом, перебирая и перелистывая бесконечное множество книг, которые Эстор не уставал снимать с полок и раскладывать на столах.
Элдин окончательно выздоровел лишь через месяц. Слабость и головокружения прекратились.
– Он недолго находился в чёрных пустынях, поэтому магия не успела пропитать его тело и душу. Хотя я слышала, что иные сходили с ума и за меньшее время, – сказала Эльвира, когда лекарь, приведший Элдина в зал совета, где неизменно находились Эльвира и Лебелия, объявил, что здоровью синьора Элдина никакая магия не угрожает.
Элдин вздрогнул, вспомнив мрак и холод чёрных пустынь, лицо сумасшедшего, его мутный блуждающий взгляд, его жуткий смех.
Элдин, желая отблагодарить Эстора, вместе с Лебелией помогал тому в библиотеке. Но никто: ни Элдин, ни Лебелия, никогда не смогли бы перенять усердие своего неутомимого друга. Чем ближе приближался день битвы, тем дольше он оставался в библиотеке. До восемнадцатого Августа оставалось ещё больше месяца, но пока поиски не дали результатов. С каждым днём он становился всё молчаливей и мрачней, что никак не подходило к его весёлому нраву. Он всё реже и реже стал выходить из библиотеки. Являлся он только к ужину. Обед ему приносили в «камеру» его добровольного заточения. Вечером уходил он домой из дворца поздно, но то постоянное напряжение, в котором он находился, не давало ему уснуть. А те часы, в которые ему удавалось задремать, не были спокойными. Он часто вскрикивал во сне и просыпался от любого шороха или скрипа. Эти краткие часы отдыха не освежали его и не снимали усталость и напряжение. Утром, позавтракав, он отправлялся во дворец и уединялся в библиотеке.