Волшебный туман
Шрифт:
— Другой поход, на этот раз очень важный. Брайан и я отправляемся во Францию, чтобы присоединиться к Карлу Стюарту. Том говорит, он возвращается на престол. Я слышал, одна из его любовниц собирается вернуть его в истинную веру.
Его дочери покачали головами, когда он уходил, поскрипывая старыми доспехами. Логан отправился наблюдать за разгрузкой припасов.
Пришедшие к согласию сердец и обретшие мир, Весли и Кэтлин пошли к каменным ступеням, ведущим на стену.
Холодок прошел по спине Весли, когда он посмотрел вниз со стены. На берегу ничего не было, кроме поросших травой утесов.
— Я победил здесь Титуса Хаммерсмита, — сказал Весли. — Он отправился в ад через это «Пристанище изменника». Прибой унес тело в открытое море точно так же, как события этой ночи избавили Клонмур от несчастья.
— Ты поступил с убийцей так, как он того заслужил, — сказала Кэтлин. Весли встал позади Кэтлин и прижал ее к груди.
— Наконец, — произнес он, вдыхая морской запах ее волос, — наконец я чувствую, что ты моя жена.
— Но я к тому же еще и глава Макбрайдов, — улыбка, которую он не мог видеть, смягчила ее голос.
— И ты ею будешь всегда. Главой клана, — он приподнял ей волосы и поцеловал в шею. — И госпожой моего сердца.
Она вздохнула. От этого вздоха ее грудь приподнялась и попала в его ждущие руки.
— Ах, Весли, я думала, что в Ирландии не осталось волшебства. Ты доказал, что я ошибалась. Благодарение Богу, мы не потеряли ни одной души прошлой ночью.
Размышляя, Весли на минуту закрыл глаза. — Была одна потеря. Она напряглась.
— Кто?
— Ты не знаешь его. А возможно, знаешь очень хорошо.
— Не понимаю.
— Я сам не уверен, что понимаю. Это был кто-то, кто… жил внутри меня. Я не могу придумать ничего другого, чтобы объяснить тебе. Это… был священник, незнакомец, имевший призвание к церкви, которого я так и не смог найти. Когда меня пытали, он появлялся и принимал на себя мою боль.
— Как странно, неужели такое возможно?
— Он помог мне пройти посвящение в Фианну.
— Да, ты действительно выглядел заколдованным во время этого трудного испытания. — Он не услышал в ее голосе ни удивления, ни недоверия.
— Это был не я, а какая-то другая часть меня, этот отец Джон. — Весли коснулся подбородком ее головы и посмотрел на ослепительную золотую линию от лучей восходящего солнца. — Но я не знал этого до прошедшей ночи.
Она чуть заметно вздрогнула.
— А что случилось прошлой ночью? Весли сильнее прижал к себе Кэтлин.
— Он пришел ко мне во время сражения. Не помогать, как делал в прошлом все время, а
Она накрыла его руки своими.
— Мне, наверное, следовало бы назвать тебя сумасшедшим, но это не так. Были времена, когда ты казался мне странным, как будто это был вовсе и не ты. В первый раз это случилось, когда я купала тебя. Потом, когда ты укротил жеребца. Возможно, я видела того незнакомца.
Она повернулась в его руках.
— Но сейчас я вижу не незнакомца, а человека, которого буду любить всю свою жизнь и даже больше.
— У нас много работы, — напомнил он ей.
— И много ночей, когда я буду принадлежать тебе без остатка.
Он вздохнул и улыбнулся. Они вместе смотрели, как легкий ветерок покрывал рябью зеленые холмы.
— Кэтлин, люди всегда будут пытаться покорить Ирландию.
— А ирландцы всегда будут оказывать сопротивление.
— Всегда. — Он нежно скользнул пальцами по овалу ее щек, наслаждаясь нежностью кожи. — Но Ирландия выдержит испытание временем и выстоит.
— Какие мудрые слова ты произносишь — для круглоголового, я имею в виду, — в тон ему ответила Кэтлин.
— Эту мудрость я постиг у тебя и твоего народа. Я пришел сюда покорить тебя и остался здесь добровольным узником твоего сердца, — уже серьезно закончил он.
Она приподнялась, чтобы поцеловать его. Чистая, как дождь, любовь окружила их союз. Большое сердце Клонмура жило в груди дикой и полной жизни земли.
Море билось о скалы, лаяли собаки, во дворе кричали мужчины, но для Кэтлин и Весли существовала только тишина. Она отклонилась и нежно погладила его по щеке.
— Ты чувствуешь это, Весли? Ты чувствуешь волшебство?
— Да, — выдохнул он в ее солоноватые волосы. — Оно здесь, вокруг меня и в моих руках, — когда он наклонился поцеловать жену, волшебный туман стал надвигаться на них, окутывая нежностью, обещая долгие светлые годы впереди.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Внезапный коллапс Оливера Кромвеля 17 августа 1658 года действительно приписывался действию яда. Несколько лет спустя доктор Джоржд Бейт намекнул на свое участие в этом деле. Кромвель умер (предположительно от малярии) 3 сентября 1658 года. Его сын Ричард оказался слабым преемником, и в 1660 году король Карл II был восстановлен на троне.
Священники, сосланные на Инишбофин, не были освобождены до Реставрации. Коннемара на, западе Ирландии и несколько веков спустя осталась убежищем для независимых католиков, говорящих на гэльском языке.