Волшебный вальс
Шрифт:
— Дом многое потерял, с тех пор как Дункан принимал здесь Генри Клея и Эдварда Эверетта Хейла, — заметила Кэти. — Кстати, «Человек без родины» Хейла — от начала до конца вымысел. Автору не стоило использовать подлинное имя в романе. Настоящий Филипп Нолей был женат на одной из местных красоток, Фанни Линтот из Конкорда. Возможно, Нолей был авантюристом, но человеком без родины — никогда.
Стефани с трудом сдержала смешок и украдкой взглянула на Генри. Он в ответ подмигнул.
— Кто сейчас хозяин дома — Уэверли? — спросила Стефани.
Фактически особняк все еще
Генри остановил коляску и помог дамам выйти. Поднимаясь по парадной лестнице, они услышала смех, голоса и звуки музыки. У дверей Стефани задержалась, залюбовавшись фонарями искусной работы и веерообразным окном над дверью.
Их встретил улыбающийся дворецкий. В просторном холле с паркетом из кипарисового дерева внимание девушки привлекла поразительная винтовая лестница. Не имея видимой опоры, она спиралью уходила на второй этаж и казалась подвешенной в воздухе.
Дворецкий проводил их в зал, заполненный нарядно одетыми жителями Натчеза, в основном пожилыми парами. Они чинно прохаживались, тихо переговариваясь между собой. Оглядевшись, Стефани заметила признаки обветшания: потертую обивку роскошных стульев, дыры на ковре, разводы пятен на потолочной побелке.
За сверкающим золоченым роялем сидел чернокожий мужчина, наигрывая сентиментальную мелодию «Серебряные нити на золотом».
В конце комнаты она заметила Дэвисов: седовласый мужчина, бывший президент Конфедерации, на голову выше остальных; рядом с ним — тоже высокая, очень статная женщина, несколько располневшая с годами. Их окружала толпа почитателей. У Стефани захватило дух.
— Извините, дамы, я принесу пунш, — вполголоса произнес Генри.
Стефани обвела взглядом комнату и у окна увидела Андре и Эбби. В черном платье с накинутой бежевой шалью Эбби беседовала с Питером Дирборном. Андре, уперев руки в бока, откровенно скучал. Поймав взгляд Стефани, он улыбнулся и раскланялся. В его глазах зажегся лукавый огонек. Стефани отвернулась.
— Идемте, дорогая. — Кэти легонько шлепнула Стефани веером по руке. — Вам нужно со многими познакомиться. Ко времени объявления вашей с Генри помолвки вас уже будут принимать во всех нужных домах.
— О, Кэти, вы настоящая плутовка! — шутливо возмутилась Стефани. — Вы едва меня знаете, не говоря уже о том, что Генри ко мне равнодушен.
— Я вас знаю, моя дорогая девочка, — возразила Кэти. — А Генри не перестает о вас говорить. Вы не представляете, — призналась женщина, прикрыв рот ладонью, — как я счастлива, что Генри всерьез заинтересовался женщиной, тем более такой, как вы. Я люблю его, хотя он, правда, скучноват и, кроме своего хлопка, знать ничего не хочет. Ему нужно расслабиться и повеселиться.
«То же самое говорит Андре Годдар», — подумала Стефани.
Кэти обошла с девушкой зал, представляя ее сливкам городского общества. Обворожительные сестры Стэнтон тоже были здесь. Девушка познакомилась с прелестными дочерьми
Улучив момент, Кэти представила Стефани чете Дэвис.
— Президент Дэвис, какая честь! — с жаром произнесла Кэти. — Дорогая Барина, вы выглядите выше всяких похвал. Как обычно.
— Мисс Бэнкс! Рад вас видеть, — ответил Дэвис, пожимая руку старой леди. — Как давно это было.
— Очень давно, — подхватила Барина, обмениваясь с Кэти рукопожатием.
— Президент и миссис Дэвис, — Кэти указала на Стефани, — разрешите представить вам дорогого друга моего Генри миссис Стефани Сарджент. Она недавно поселилась в семье Андре Годдара.
Здороваясь с президентской четой, девушка не могла не заметить, каким изможденным и морщинистым было лицо мужчины и какими печальными — глаза женщины. Их облик выражал одновременно горечь поражения и непоколебимое достоинство. Круглое лицо Варины еще хранило признаки былой миловидности. Ее черное платье украшали красные камелии — вероятно, из оранжереи, поскольку сезон этих цветов давно миновал. Прикрепленные к корсажу, они символизировали несгибаемость духа. В присутствии бывшего главы старого Юга Стефани не могла не ощутить прилива благоговейного трепета и восторга. Интересно, что сказали бы по этому поводу те, кого она оставила в настоящем?
Джон Уэверли отвел Дэвиса в сторону, а Стефани и Кэти остались с Вариной.
— Я слышала, вы с президентом вернулись на Миссисипи и он собирается писать мемуары, — сказала Кэти.
— Да, нам посчастливилось остановиться у нашей старой приятельницы миссис Сэмюэль Дорси, в Бовуаре, дальше вниз по реке, — ответила Барина. — Сара Энн устроила нам грандиозный прием.
— Я нахожу это справедливым. Ее отчим, наш Чарлз Далгрен, устроил Джефферсону во время войны настоящий ад.
— Что вам известно о мистере Далгрене? — полюбопытствовала Барина. — Он и Сара Энн давно отдалились друг от друга. Он так и не простил ей ее брак с судьей Дорси.
— Я только слышала, что мистер Далгрен уехал из Натчеза куда-то на восток, — заметила Кэти. — Пусть живет среди янки.
— Как давно вы в Натчезе, миссис Сарджент? — спросила Барина, повернувшись к Стефани.
— Совсем недавно.
— Вам здесь понравится, — произнесла женщина, и лицо ее приняло печальное выражение. — Натчез — особое место для меня и мистера Дэвиса. Мы поженились здесь в доме моих родителей, Брайаров.
— Да, Кэти говорила, что ваш роман с президентом — одно из ярчайших событий местной истории.
— Я познакомилась с мистером Дэвисом в Даймонд-Плейс, это вверх по течению реки. Никогда не забуду то Рождество. Впервые я увидела его, когда он скакал верхом. Как великолепно он держался в седле! Ах, какие это были дни…
— Пока Кэти задавала Барине вопросы, Стефани с любопытством разглядывала присутствующих. Андре и Эбби нигде не было видно. Наконец она заприметила Андре на террасе за домом. Он курил сигару в компании с Джоном Уэверли, ДжефферсоноМ Дэвисом и другими джентльменами. Немного погодя мужчины направились к флигелю во дворе.