Волшебный яд любви
Шрифт:
Но это так, маленький штришок. Вообще-то про отношения своего брата и его тещи Леся знала абсолютно все. И то, как может умная женщина отравить кому-то жизнь, тоже. Хотя какая умная женщина станет гнать из дома мужа дочери и отца родного внука? Это уж крайняя мера. Лесе не казалось, что ее брат так уж плох. Ну да, денег приносил до сих пор мало. Но ведь старался, как мог. И рано или поздно ему улыбнулась бы удача.
– Бабушка, а вы можете рассказать, кто приходил к Пете в мастерскую? Какие люди?
– Так ведь я же, милая, не следила за
– Что? Что хотя?
– Видела я, крутились внизу какие-то бандюги.
– А почему сразу бандюги?
– Да потому… Вид у них был такой, самый что ни на есть бандитский! Но было это уже давно.
– Как давно?
– Недели две прошло. Вечером. Даже ночью, считай. Наши все спать улеглись и заснули. Одной мне не спалось. Я на кухню пошла, водички холодненькой попить. Мне вода лучше всякого снотворного помогает. Сын фильтр хороший поставил, так что я теперь чистую воду пью, не опасаюсь, что отравлюсь. Хотя соседки говорили, что и простая вода из крана теперь куда как чище идет. Не сравнить-то ее с прежней, что ржавая текла да еще хлоркой воняла. Хорошая, говорят, теперь вода. Прямо так можно пить. Из-под крана. И министр, дескать, по телевизору показывали, воду с очистительной станции прямо так стаканом зачерпывал и пил. Не опасайтесь, мол, граждане. Пейте. Полный у нас в этом отношении порядок. Но мы-то все равно по старинке фильтруем водичку. Так-то оно понадежнее будет.
– Бабушка, а что с бандитами-то? – перебила разговорившуюся старушку Леся.
– Видела я их! Они под фонарем стояли, что как раз над нашим подъездом горит. Так что мне их хорошо видать было.
– Ой! – обрадовалась Леся. – А вы можете их описать?
– Да запросто! Трое их было. Здоровенные. Накачанные. Башки у всех троих одинаковые.
– Как это одинаковые?
– Ну, круглые такие. И шапочки одинаковые черные. И куртки тоже черные. И брюки.
– Тоже черные?
– Зачем? – удивилась бабуля. – У одного синие джинсы были. Ну, а у двух других, у тех точно – черные. Или, может, коричневые.
– А лица? Лица вы разглядели?
– Да как же я их разглядела бы? Они же ко мне головы-то не задирали! Так, внизу потолклись, а наутро я увидела, что у скульптора возле мастерской машина милицейская стоит. Ну, а потом узнала, что ограбили его в ту ночь. Хотя чего у него там брать? Бедный он, как есть бедный. Богатого-то человека издалека видать. Он и держится по-особенному, и ведет себя иначе. А наш-то скульптор, сразу видать, босяк – босяком. Работает много, а толку нет. Видать, на роду иным людям написано быть бедными. А другим, напротив, богатыми. А скульптор наш небось так и помрет бедным. И чего к нему вламываться?
Хотя старушка говорила про Лесиного брата обидные вещи, девушка не обиделась.
Попрощавшись с говорливой бабулечкой, Леся вышла на улицу. Кира к этому времени уже закончила опрос гуляющих на улице собачников. Но к добытой Лесей информации могла лишь добавить, что три подозрительных типа в одинаковых черных шапочках, которые толклись около двух недель назад во дворе возле дома, приехали на черной машине.
– Номеров, однако, никто из моих свидетелей не заметил. По части модели и марки мнения у населения тоже расходятся. Кто-то говорит, что это была тюнингованная «девятка». Кто-то считает, что это был «Опель». А другие склоняются к мнению, что старый «Мерседес».
Леся приуныла.
– С такими показаниями мы этих злодеев никогда не найдем. Шутка ли! У нас в городе почти пять миллионов жителей. А мы не знаем про этих троих типов ничего, кроме того, что у кого-то из них есть черного цвета легковой автомобиль. И что все трое отдают предпочтение в одежде черному цвету.
– Ты не забывай, первое ограбление мастерской было больше двух недель назад.
– Да. Почти две уже прошло. И что?
– То, что память у народа короткая. Что было месяц назад, никто не помнит. А вот вчера или позавчера – это дело другое.
– Ты это к чему?
– К тому, что недавно мастерскую снова кто-то вскрыл. И кто это мог быть?
– Петя?
– М-м-м… Ключ у него был, дверь открыть мог. Но зачем ему устраивать бедлам в своей собственной мастерской? Нет, это был не он. Думай еще.
– Похититель?
– Почему сразу похититель? – удивилась Кира.
– Ну, раз ключи были у Пети, значит, Петю похитили вместе с ключами. Петю куда-то спрятали, ключи отняли. Приехали в мастерскую и что-то там искали. А заодно и погром устроили.
На всякий случай подруги позвонили Ленке и узнали у нее, не она ли приходила вчера или позавчера в мастерскую мужа.
– Я была там в тот день, когда Петя исчез. Мы поехали туда вместе со следователем. Там был полный порядок. Петя уже начал работать над новой моделью. Он хотел, чтобы к тому моменту, когда его заказчик вернется, он мог бы уже продемонстрировать ему новую модель.
Услышав это, Кира покачала головой. В мастерской не было никакой новой гипсовой модели, зато на полу валялось множество кусков гипса и все помещение было засыпано гипсовой крошкой. Похоже, таинственный злоумышленник преследовал одну-единственную цель – уничтожить всякий след этой Петиной работы.
Зачем? Что такого важного и опасного в статуе, что кто-то столь активно противился ее созданию? И кто тот человек, который всеми силами старался не допустить ее создания? Возможно, этот же тип похитил и самого скульптора? А что? Вполне логично. Нет скульптора, нету и его работы. И статуя так и не увидит свет.