Волшебный яд любви
Шрифт:
– Почему? Ему нравится жить за городом?
– Не то чтобы так уж нравится. Он говорит, что это отцовский дом, он тут вырос. Не хочет уезжать.
– Тогда ты к нему переезжай.
– Тоже не хочет, – вздохнула Танечка.
Ах вот оно в чем дело! То есть сама Танечка была бы совсем не прочь пожить тут с Глебом. Беда в том, что мужчина этому всячески противился.
Между тем Таня хотя и вышла из машины, но не торопилась идти к дому. Она как-то задумчиво смотрела, не делая первого шага.
– Ну, вот мы и приехали, – медленно произнесла
– Так мы и не предупреждали. Ну что, идем?
– Идем, – со вздохом произнесла Танечка. – Надеюсь, нас не выгонят.
Ого, вот даже как? Отношения между ней и женихом зашли так далеко, что Танечка опасается быть прогнанной с порога? Ну да ничего! Подруги не из тех, кто позволит себя прогнать. У них есть важный разговор к хозяину дома, и к его гостю тоже имеется пара вопросиков.
На стук им долго никто не хотел открывать, хотя свет в окнах горел. Значит, внутри кто-то все же был. Видимо, засевшие в доме думали, что три незваных гостьи постучат, постучат, да и уйдут. Но не тут-то было. Женщины были настроены весьма решительно. Не для того они столько времени колесили по весенней распутице, по чрезвычайно грязным улицам поселка, чтобы теперь вот так взять и уехать несолоно хлебавши.
– Открывайте! Мы знаем, что вы в доме. Мы все равно никуда не уедем!
Но лишь когда Леся пригрозила:
– Сейчас такой шум поднимем, что все соседи сбегутся! – дверь наконец приоткрылась, и в щелке показалось перекошенное лицо. Это был явно не Глеб. Тем не менее Танечка обрадовалась. Она воскликнула:
– Зосим! А где Глеб? Позови его!
– Глеба нету, – проскрипел Зосим, и подруг передернуло.
Какой неприятный голос у этого человека! И чего он сипит? Больной, что ли?
– Нету? – разочарованно протянула Таня. – А где же он?
– Не знаю. Ушел.
– Сам ушел, а тебя оставил?
Зосим молча кивнул и явно приготовился закрыть дверь перед носом у подруг. Хам! Но как уже говорилось, не на тех напал!
– Минуточку! – воскликнула Кира, ловко просовывая в щель между дверью и косяком свою ногу.
Нога у нее была обута в прехорошенький ботиночек из очень мягкой и бархатистой кожи. Вот только подошва у него была такая, что и танковой броней не расплющишь. И в носке вложена жесткая вставка. Так-то с виду ботиночек как ботиночек. А на поверку ногу мог переехать автомобиль, и ноге при этом ничего бы не было.
– Минуточку! – повторила Кира. – У нас к вам есть несколько вопросов. Разрешите войти!
Зосим не разрешил. Он налег на дверь всем своим весом, явно надеясь, что удастся победить. Но ничего у него не получилось. Ботинок выдержал. А Зосим побагровел, тяжело засипел, закашлялся и даже начал задыхаться.
– Да вы же совсем больной! Разве так можно? В вашем-то состоянии с дверью бороться! Видите, что вы натворили! Даже дышать не можете нормально!
Зосим действительно не мог дышать. Подруги усадили его на стул и замерли в растерянности. Что делать? Как снять приступ? Но Зосим помог себе сам.
– Что вам от меня нужно? – угрюмо спросил он у подруг, косясь на неприкрытую дверь. – Уходите! Это не ваш дом!
– Но и не ваш тоже!
– Я тут нахожусь по приглашению хозяина.
– Да? И где же сам хозяин?
– Он ушел. Я вам уже сказал.
– Что-то странное творится, – покачала головой Кира. – Хозяин ушел, вы тут, дверь не открываете. Невесту хозяина на порог пустить не желаете. Как это, по-вашему? Красиво?
Зосим выпучил глаза:
– Невесту? Какую невесту? Чью?
– Невесту Глеба. Что смотрите? Вот она, невеста Глеба!
Губы Зосима искривились в ироничной улыбке.
– Невеста! – пренебрежительно пробормотал он. – Да она ведь замужем! Шлюха!
– Как вы смеете так говорить!
– Шлюха и есть. Сама замужем, а на Глеба глаз положила! А так нельзя! Меня мать всегда учила, что браки совершаются на небесах. Один муж для одной женщины. Кого тебе церковь таинством брака перед алтарем освятила, те парой и должны жить до старости. А все иное – это блуд и грязь! Гореть тебе в аду, блудница!
Последнее высказывание относилось к Татьяне, которая онемела от неожиданности. Но женщина быстро пришла в себя и закричала:
– Это кто же тут блудница, козел ты вонючий? Я, что ли? Никакая я не блудница и тем более не шлюха. У меня муж умер! Кто мне может запретить строить новое счастье с другим мужчиной?
– Я! – заявил Зосим и мрачно сверкнул глазами. – Глеб – слабый. Он всего еще до конца не понимает. Но я ему объяснил… Сумел объяснить. Он понял величие моей миссии. А ты – блудница, изыди отсюда! И товарок своих прихвати!
Таня даже не стала с ним дальше разговаривать. Вместо этого она повернулась к подругам и прошептала:
– Видите? Видите, с кем связался Глеб? Это же какой-то кошмар! Этот тип больной на всю голову!
Подруги молчали. Им тоже казалось, что у Зосима, мягко говоря, крыша с дырками. Это надо же умудриться так оскорбить и своего друга, и его невесту. Получается, один Зосим хороший и правильный, один он знает, как всем окружающим надо жить. И всем надлежит его слушаться. А иначе… А кстати, что иначе?
– Зосим, а вы знали Катю?
При этом вопросе Зосим дернулся, словно его ударили. Глаза у него забегали, и он забормотал:
– Катю? Какую еще Катю? Не знаю я никакой Кати. И не знал никогда!
– Ай-ай-ай! – укоризненно покачала головой Кира. – Других вот за их поведение осуждаете, а сами лжете. Что говорит церковь по этому поводу?
– Ложь во спасение – благая ложь.
– Ложь есть ложь! – жестко произнесла Кира. – А вы сейчас солгали. К тому же глупо и нелепо! Мы же не просто так к вам пришли. Мы знаем, что вы учились с Катей в одной группе. Что она тоже хотела стать экскурсоводом, как и вы сами. И еще мы знаем, что вы были с ней близки.