Волшебство на троих
Шрифт:
– Гелессия… - Я поворачиваюсь, шатнувшись, и утыкаюсь в чью-то мужскую грудь.
– Да, - отвечает Ремар. – Но об этом мы поговорим завтра.
Я поднимаю голову и вижу светлеющее небо.
– Сегодня.
– Хорошо, сегодня. Но позже. А теперь – спать.
Часть четвертая: Caarthein/ Картхейн
Эпиграф.
И вновь неизвестность, и вновь
И груз беспокойства лежит на плечах,
И сердце терзают тоска и тревоги,
А душу кромсает навязчивый страх.
А если все зря? И усилия ваши
Не более чем сотрясенье земли.
Последствий не будет. И прошлое тоже
Уже не вернется, зови не зови.
И жизнь одинокая пальчиком манит,
Смертельною хваткой готова обнять,
И ласково так, на ушко, намекает –
Забудь ты про все и иди отдыхать.
Подумай о детях, их скором рожденье,
О том, что пора про мечты позабыть,
Оставить попытки бороться, и просто,
Отдавшись на волю течения, плыть.
И можно ее уговорам поддаться,
Попробовать, правда, забыть обо всем,
Закутаться в кокон усталой печали
И долго скорбеть, тихо плача, о Нем.
Но только надежда, прижавшись к упрямству,
Настойчиво шепчет: «Нельзя отступать!
Не вздумай сдаваться и складывать руки
Не смей слезы лить и уныло страдать!
Разумеется, в мире есть добрые люди,
И тебя не оставят на свете одну,
И найдется другой – верный, славный мужчина,
Кто вас в дом приведет, как детей и жену.
Но подумай – ты именно этого хочешь?
Не поможешь себе даже черной волшбой.
Сможешь с мужем прожить, точно зная все время,
Что не он предназначен был вашей судьбой?
Ведь сама понимаешь, что нет, ты не сможешь.
Так что лучше верни своим детям
Отправляйся в дорогу, забыв про печали,
И сотри, наконец, эти слезы с лица».
И уходят сомненья, лишь след свой оставив.
И, губу закусив, ты седлаешь коня.
Твои спутники рядом, мечи за плечами,
А в груди разгораются искры Огня.
Ну и пусть ждет опять впереди неизвестность,
И поет где-то там боевая труба.
На твоей стороне самый сильный соратник -
Тот, с кого началось все - лихая судьба.
Глава 15.
– Ты сейчас устроишь пожар.
Высокий светловолосый мужчина вздрагивает, непонимающе смотрит на свои руки, вжимающиеся в подоконник, и быстро приподнимает их. На выкрашенном дереве остаются два выжженных отпечатка ладоней.
– Я задумался.
Великий Магистр Мораввен поворачивается и с явно видимым усилием сохраняет на лице спокойное выражение.
– Нааль… Дорогая, ты не могла бы…
Сидящий в кресле темноволосый синеглазый мужчина устало вздыхает и произносит заклинание. Его облик меняется. Теперь Мораввен видит перед собой зеленоглазую рыжеволосую женщину.
– Так-то лучше, - констатирует он.
– Ты настолько не любишь его? – иронично интересуется дама, приподняв четко очерченную темную бровь. На миг суровое лицо Мораввена искажается от ненависти, но он быстро берет себя в руки.
– Не в этом дело. Просто вид Ариэна одд Шаэннара постоянно напоминает мне об источнике всех проблем.
– Вен, - осторожно произносит Нааль. – Может быть, попытаться подойти к этим проблемам с другой стороны?
– Не понимаю, - недоумевающе произносит Магистр.
– Вен, - с бесконечным терпением в голосе повторяет женщина. – Ты настолько сосредоточился на поимке этой… - Нааль запинается, - девочке, что совершенно забыл о возможности выбора. Разве на Элиаре сошелся клином белый свет? Ну ладно, ты – или одд Шаэннар – специально готовили ее к вселению моей сущности. Но ведь все пошло не так, как ожидалось.
– Я не учел чувств, возникших между Элиарой и одд Шаэннаром, - виновато опускает взгляд Мораввен.