Волшебство начинается
Шрифт:
В салоне постоянно царил весёлый беспорядок: всё было убрано и вычищено, но вещи удивительным образом лежали не на своих местах. Центральная часть салона предназначалась для ухода за волосами, там находилось царство бабушки Эрминии. Справа располагался маникюрный кабинет её молодой компаньонки Елены, известной во всём Лондоне как «фея ногтей». Слева виднелась белая дверь, ведущая в парник тётушки Франциски, где та выращивала растения для своих знаменитых масок красоты. Красная ковровая дорожка вела от входа в зону мытья головы, где располагались маленькая раковина, кресло и тумбочка, уставленная разнообразными
В глубине салона находилось зеркало с уютным креслом для бабушкиных клиентов. На комоде вишнёвого дерева в нужном порядке были разложены ножницы, расчёски и лак, но самое почётное место предназначалось профессиональному металлическому турбофену розового цвета. Это был большой и тяжёлый агрегат, но в руках бабушки Эрминии он казался лёгким, словно перышко. Ведь она сама была массивной во всём, начиная от тяжёлой причёски с начёсом, закреплённой на макушке большой позолоченной заколкой, до ступней сорок третьего размера.
– Ну и где же моя вечно опаздывающая внучка? – крикнула бабушка, взяв в свои большие руки фен.
Из маникюрного кабинета раздался голос Елены:
– Не волнуйся, Эрминия. Должно быть, Лейла, как обычно, задержалась в парке. Наблюдает за своими любимыми белками. Знаешь, эти животные такие беспокойные – никогда не сидят на месте, даже во время еды. Здесь, в Лондоне, и белки становятся нервными.
Елена родилась и выросла на греческом острове, где всегда светит солнце, и сырой климат Лондона был ей совсем не по душе. У неё были карие глаза и длинные волосы, мягкие, как шёлк. Высокая и стройная, она могла бы стать фотомоделью, если бы не слишком внушительный нос, который она ещё больше подчеркнула, вставив в левую ноздрю маленький блестящий камешек. Но ей не хотелось быть фотомоделью! Ей нравилось делать маникюр, а в Лондоне были самые красивые лаки в мире.
– Вам нравится этот цвет розового бекона, госпожа Мак-Куллан? – спросила Елена у своей клиентки.
– Он прекрасен, дорогая! Настоящий стиль кантри! – ответила госпожа Мак-Куллан, поднеся руку к глазам и шевеля толстыми пальцами, чтобы лак быстрее высох. – Просто удивительно, как тебе всегда удаётся подобрать правильный цвет!
Елена довольно улыбнулась, а в центральной части салона из облака только что распылённого лака для волос раздался голос бабушки Эрминии: «Вот и всё!»
– Ну как тебе, дорогая? – спросила она, укладывая последние пряди причёски первой и единственной за всё утро клиентки. Несмотря на длинную вереницу женщин всех возрастов, терпеливо ожидавших своей очереди, Эрминия работала очень медленно. Ей нравилось делать всё как полагается.
– Ого! – воскликнула клиентка, взглянув на себя в зеркало. – Как минимум полметра! Невероятно!
– Семьдесят три сантиметра без антенны!
–
– Моя внучка назвала её шиньон Эйфель. А теперь, дорогая, ты должна замереть секунд на тридцать. И будет лучше, если ты задержишь дыхание. Получится?
– Думаю, что да, – серьёзно кивнула клиентка.
Эрминия подставила скамеечку и взобралась на неё, держа в руке серебряную шпильку с блестящим шариком на конце – антенну.
– Вуаля! – заявила она, воткнув шпильку в самый центр шиньона Эйфель.
Все присутствующие в салоне разразились восторженными аплодисментами, помешавшими бабушке Эрминии услышать дверной колокольчик. Если бы она услышала его, то увидела бы входящую в салон Айви Буллитпот и поняла бы, что перед ней, вне всякого сомнения, ведьма. И тогда она, возможно, успела бы спрятаться в маникюрном кабинете до того, как эта пронырливая журналистка её узнает, или же выпустила бы ей в лицо струю лака и выгнала из салона, как назойливого комара.
Если бы она услышала тот колокольчик, то, возможно, наша история так никогда бы и не началась.
Но бабушка Эрминия в этот день не услышала, как в дверь её салона красоты позвонила самая злобная женщина Англии, и именно это позволило той беспрепятственно и с самыми ужасными намерениями проникнуть в Примроуз Хаус оф Бьюти, а также и в нашу историю.
2
Шотландский лак
Айви Буллитпот ворвалась в салон бабушки Эрминии, решительно вышагивая на головокружительных каблуках своих шотландской расцветки сапог. Она сняла солнечные очки в красно-фиолетовой клетчатой оправе, водрузила на нос очки для чтения в оправе в сине-зелёную клетку, осмотрелась, обведя всё вокруг таким испепеляющим взглядом, что клиенты салона Примроуз тут же притихли, и воскликнула:
– Сенсационный успех! – Потом, воздев руки к небу так, что все увидели её перчатки в жёлто-лиловую клетку, удовлетворённо добавила: – Именно так я и назову свою статью.
Как любая умелая журналистка, Айви хорошо подготовилась к этой встрече. Она собирала информацию о своих жертвах с упорством, которое проявляла во всём, и теперь знала о салоне почти всё. Но при этом ей не удалось выяснить ни одного факта, хуже того, ни единой сплетни о том, как протекала жизнь Эрминии Рэйли, Елены Кокотцаки и Франциски Оллемек до открытия салона красоты, одиннадцать лет назад.
«По всей видимости, это и есть хозяйка…» – увидев Эрминию Рейли, сделала вывод Айви, размахивая своей сумочкой явно шотландского происхождения, выполненной в осенней гамме стиля «принц Уэльский».
Не сходя со скамеечки, на которой она стояла, приспосабливая антенну шиньона Эйфель, бабушка Эрминия взглянула на длинную и худую фигуру в цветастую клетку и вдруг почувствовала, что у неё закружилась голова. Так бывало всякий раз, когда ей приходилось сталкиваться с женщинами подобного типа, но сейчас эмоции оказались даже сильнее, ибо у неё возникло крайне плохое предчувствие.