Воля и разум. Части 1 и 2

Экзар

Столько упущено!

– Какая жалость, - прикрыв глаза, произнес он.
– Надо было выжать из Джейка все, что можно.

Теперь придется начинать все заново. По-новому запускать оборудование, тратить дорогостоящие расходники - и все из-за одного идиота.

– Доктор Кромбел...
– кто-то окликнул его от дверей, и пришлось разворачиваться.
– Инфицированный пришел в сознание.

Хм, хоть какая-то зацепка.

Инфицированный и впрямь пришел в себя. Тварь, надежно зафиксированная на столе, орала и брыкалась. Но вот взгляд... Необычно осмысленный для инфицированного.

Неужели не только М-21 скрывал свой прогресс?

– Что это?
– не скрывая презрения в голосе, произнес ученый.

– Это человек, захваченный М-21 и М-24 в ходе выполнения задания. М-24 заразил его. Он зачем-то им понадобился...

– М-24 заразил?
– а какая ненависть в глазах... Последняя попытка.
– От инфицированного этим неудачным экспериментом мы вряд ли сможем что-то узнать. Он даже не осознает, что делает... Избавьтесь от него.

– Кхы... Я...
– та-а-ак, значит, все-таки подтвердилось.
– Я делал все... что... мне приказали.

Просто чудесно. Он еще может и разговаривать, что для инфицированных редкость. Теперь можно рассчитывать на информацию.

– Ну и что же ты делал?

– Я... говорил им... я...

Заразившийся от М-24 просто не мог бы обладать самосознанием, но он мыслит и отвечает на вопросы. А ведь они оба, и он, и М-21 пропали. Сбежали?

– Подготовьте все к полному обследованию этого парня, - произнес Кромбел.
– А с тобой... Расскажи-ка мне то, что рассказывал им.

***

Этой ночью никто из наших не ложился спать. Шинву и Ик-Хан насели с вопросами о новой, ранее неизвестной для них стороне мира. Эта тема была действительно скользкой для меня, и поэтому я поспешила покинуть их, оправдав это необходимостью обследовать М-21 и М-24. За мной увязался и Франкенштейн, который просто не мог упустить случая исследовать что-нибудь. Так что Рэйзел остался один на растерзание двум монстрам в человеческом обличье. Ну... Оставалось лишь пожелать ему удачи.

Лаборатория Франкенштейна была расположена на одном из двух поземных этажей. И эта лаборатория...

– Ох-ре-неть, - по слогам произнесла я. Мучительно захотелось побиться об стену.

– Карада?
– недоуменно посмотрел на меня директор.

– Я с вами сотрудничаю неделю, - хрипло произнесла я.
– И еще ни разу не была тут...

Лаборатория была просто отличная. Оборудование лучше было только на Атлантисе, но и цивилизация, оставившая тот город людям, опережала последних на тысячелетия. Тут можно даже модификации проводит! А я... Блин. Блин-блин-блин. Я о ней просто не знала.

Взгляд коллеги преобразился.

– Специальность?

– Генетик, биоинженер.

Обмениваемся совершенно одинаковыми ухмылками, от которых эмычей бросает в дрожь. Сработаемся, я уверена.

– Итак, - ученый уселся в кресло на колесиках. Обожаю такие! На них так прикольно ездить по лаборатории...
– Прежде чем мы начнем, надо прояснить несколько вопросов. М-24, как развиваются твои способности?

– Они словно... постепенно усиливаются, - немного помедлив, произнес здоровяк.
– С каждым днем зона эмпатии все больше. Сейчас радиус моей способности

примерно в сто метров, еще недавно он был меньше. Однако сегодня ночью, когда вы убивали Мэри, я чувствовал за пределами этого радиуса... что-то. До контакта с Карадой никакой эмпатии в помине не было.

– А точность?
– поинтересовалась я.
– Оттенки эмоций, их соотношение? Ты пробовал проецировать свои эмоции на окружающих?

– Нет, - помотал головой он.
– И на второе тоже нет.

– Ясно...
– потерла я переносицу. Потенциальный сенсор! Эмпаты, как и сенсоры, делятся на две категории. Первая может распознавать тончайшие оттенки эмоций или находить маскирующегося врага, вторая же работает на дальность. Лично я когда-то являлась менталистом первой категории, потом же, с ростом моей силы, недостаток исчез. Вообще, этот недостаток имеет свойство исчезать по достижению определенного уровня силы.
– Итак, ты потенциально эмпат-поисковик, никак не дипломат. Если я, к примеру, с самого начала могла нанести точечный удар с легкостью, то ты будешь скорее бить по площади. Если обеспечить тебя необходимыми условиями, дать время и знания, ты сможешь найти любого человека в любой точке земного шара.

Двадцать четвертый сглотнул.

– И такое возможно?

– Тут в чем дело, - присела я на край стола.
– Пока что я не буду говорить о телепатии, нам хватит для обсуждения эмпатии и сенсорики. Знаешь, практически все, у кого есть подобная предрасположенность, делятся на два типа: кто-то лучше работает с поиском или эмпатией на расстоянии, кто-то вблизи, но на более глубоком уровне. Мой предел эмпатической сенсорики сейчас всего в десять километров, хотя когда-то он достигал сотни... Кхем, умолчим. Так вот, это различение очень редко идет как предрасположенность, большинство могут сами выбирать себе специализацию. Тебе же, извини, этого не дано.

– Ну, это не так уж и важно, - после недолгих раздумий пожал плечами он.
– В таком случае, мне остается координация действий в случае столкновения, верно?

– Верно, - прищелкнула я пальцами. Франкенштейн, внимательно наблюдавший за нашей беседой, только кивнул своим мыслям.
– Не знаю, есть ли у тебя предрасположенность к телепатии, но даже если ее нет, у тебя может быть иное оружие. Знаешь... Иллюзии и менталистика - очень близкие области. Не всякий иллюзионист имеет способности к менталистике, но любой менталист способен создавать иллюзии после соответствующего обучения. И там, где я прикрываю иллюзиями свое присутствие или заманиваю противника в ловушку, у тебя будет возможность скрыть иллюзией местность или погрузить в сон весь город.

– Мы отклонились от темы, - одернул меня блондин.
– М-21, а ты? Я видел твою первую трансформацию. Ты сказал, что она изменилась... Можешь показать?

Двадцать первый пожал плечами, поднял руку, как-то странно напряг ее - и кисть скрылась под серебристой шерстью, а крайние фаланги пальцев украсились когтями. Хм, я никогда раньше такого не видела, разве что при частичном преображении у высших вервольфов... Додумать помешал истерический смех Франкенштейна. Он смеялся, запрокинув голову назад, как безумный.