Воля и разум
Шрифт:
Страшно не было, но я ощутила потребность в контроле над ситуацией. Мне нельзя так сильно полагаться на эмоции, нужно самой учиться сдерживать себя.
Пока я витала в облаках своих размышлений, Матрена стальной хваткой своего характера, приводила сложившуюся ситуацию к статусу- кво.
– Хочу прояснить ситуацию, - начала она.
– Участковый вчера собрал вещи и уехал по каким- то своим делам в неведомом направлении. Олег, поэтому, со стороны местной власти в твоей ситуации помощи ожидать не приходится. Но у меня есть идея, куда тебя можно пристроить,
Олежка задумчиво обкусывая губы на свой страх и риск решил робко высказаться:
– Я буду жить в палатке, мне бы только работу хоть временную найти - дрова, например, наколоть, воду наносить.
– Ох, ты ж мой самостоятельный, даже думать прекрати. Я уже знаю, чем твоя жизнь в палатке закончится - воспалением легких. Лично твою палатку в костер выкину, если узнаю хоть о попытке в ней жить. К себе не приглашаю, извиняй, у меня и так теперь не дом, а женское общежитие. А вот раскладушку в администрацию выделю. Да, дом старенький, но ничего потерпишь. Главное крыша над головой
– Я самостоятельный мужчина, могу сам о себе позаботиться, - начал было Олежка, но не договорил.
По щелчку пальцев бодрой старушки ножки стула, на котором сидел рыжий подломились. И отправили пятую точку паренька в блистательное приземление на копчик. БУХ!
– Я еще разве не сказала, что со мной спорить нельзя?
– спокойным и невозмутимым тоном уточнила Матрена, - так вот сообщаю, если я говорю прыгать, значит прыгаем. Возражения не принимаются. Я не от самодурства это делаю, а для вашего же блага. Я бабка старая, многое повидала, в курсе ли ты Олежка, что у тебя на ауре все твои болячки видны?
– Н- нет, - пролепетал ошарашенный паренек, такого поворота событий он не ожидал явно.
Сижу, наслаждаюсь зрелищем - бойкая столетняя Ёжка против молодого пусть и нелепого, но мужика.
– А я расскажу, у тебя хронический бронхит, аллергия на цитрусы, близорукость, магически исправленная. Чужую магию на глазах вижу, - и пока Олег оправлялся от шока после перечисления его диагнозов, Матрена переключилась на Дашу, - а ты чего молчишь? Думала, я не замечу? Здоровой показаться захотела и решила не признаваться? Сколько часов у тебя уже голова болит?
Из Даши после таких слов, будто стержень вынули:
– Часа два и усиливается, - аж шипя от боли, тихо произнесла она.
– Вы же меня дома заставите сидеть, а мне практику надо сделать.
– Голову тебе надо сделать, а не практику. Нет в деревни сейчас никого, кто бы контролировал. Сейчас домой придешь, буду и тебя лечить.
До меня кажется дошло, отчего Даша периодически кривилась. Неужели очередной приступ, что- то зачистило. Надо будет с папой связаться, узнать подробнее, может лекарство, какое ей выпишет.
Я еще раз обвела взглядом кухню, Матрена продолжала учить уму разуму Дашу,
Наверное, дело в расшалившихся нервах, надо у бабушки попросить успокоительного, иначе точно свихнусь.
***
Вечер этого дня был не менее сумасшедшим, чем его утро.
Матрена все же связалась с внуком по телефону, и уговорила Терентьева взять Олега временным почтальоном, якобы много ума таскать письма и газеты не требуется, и должен справиться. На хлеб с молоком заработает.
Рыжего оставили обитать в администрации, из дома Каси для него притащили раскладушку, несколько одеял, и напутствовали обживаться в казенных стенах. При этом, правда, пришлось с умным видом прочесть лекцию о пожарной безопасности, на всякий случай.
Олежка в инструкцию вник внимательно и пообещав вести себя прилично, распрощался со всеми до завтра.
Кассандру после чаепития разбудили, и рассказали, о том что хочет она того или нет, но в ближайшее время жить будет у Матрены. Эльфийка не сопротивлялась, а даже, наоборот, с охотой собрала вещи и спешным шагом пошла в новый дом. Судя по ее настроению, она была только рада покинуть ставшее ненавистным жилище.
Даша же, выпив несколько обезболивающих таблеток, заявила, что пойдет дорабатывать рабочий день в архив, за что едва не получила затрещину от бабушки. В итоге сдавшись, была препровождена под бдительным конвоем, до архитектурного монстра Матрены и насильно уложена в кровать отдыхать.
Спустя несколько часов непрерывной суеты, на ногах остались только я и неугомонная бабушка.
Кассандра спала, напившись успокоительного, Даша, тоже отдыхала, но под слоем многочисленных примочек. Я бы тоже с удовольствием рухнула на кровать, если бы не обещанный бабушкой разговор, и не скребущая на душе тема - кто же виноват в случившейся с эльфийкой беде.
Мы молча сидели на кухне, бабушка помешивала ложечкой уже остывший чай, а я просто ждала, когда Матрена начнет рассказ. В этот момент старушка впервые казалась уставшей, бешеная энергия, бурлившая в ней еще несколько часов назад, видимо взяла выходной.
– Устала я, Василиса. От беготни, суеты, от жизни, в конце концов, просто устала- выдохнула она.
Вот что может ответить молодая девчонка двадцати лет опытной столетней женщине в ответ на такую фразу? Правильно, ничего. Вот и я не смогла. Сидела и смотрела, как Матрена помешивает холодный чай. Но ответных реплик от меня и не требовали.
– Да не гляди, ты на меня так, - продолжила она, - Глазенки кошачьи свои вылупила, и смотришь, - очередной глубокий вздох, - не виноваты вы в потере Каси, сама она...сама.
Бабушка опустила взгляд в столешницу.
– В общем Кася догадалась обо всем сама, - начала женщина, - тем же вечером, когда вы разбили зеркало. Чары ушли резко и болезненно. Когда Дмитрий Петрович поздним вечером явился домой, она ему высказала все что о нем думает. Удивительно, но он даже отпираться не стал.