Воля твоя
Шрифт:
ГЕРБЕЛЬ
Бог мой! Где Семен Абрамович и где либидо?!
АННА БРОУН
Что ж тут такого. Ах да, вы не знаете. Похоже, у Семена Абрамовича появилась женщина. Он не признается, но кто-то пришил ему пуговицу к жилетке. Представляете, целую пуговицу, так что теперь он совсем франт. И вообще, глаза горят, помолодел лет на десять.
ГЕРБЕЛЬ
Надо же, рад за него. Ну-с, мы ужинать будем?
СМЕНА ПЛАНА. Анна Броун и Гербель сидят
АННА БРОУН
Вас можно поздравить? Вы закончили статью... о Зарницкой?
ГЕРБЕЛЬ
Статью? Нет, там еще много работы. Это другое. Наш редактор планирует напечатать серию коротких эссе под общим названием "Любимое". Например, моя любимая опера, мой любимый романс. Ну, или ваш любимый композитор. Если хорошо получится, это будет постоянная рубрика о музыкальных пристрастиях известных людей. Я обещал к завтрашнему дню представить свои наброски.
АННА БРОУН
Оригинально.
ГЕРБЕЛЬ
О, у Евгения Павловича множество оригинальных идей. Он у нас вообще талантливый старикан, жаль только, сам редко пишет.
АННА БРОУН
Он пишет мне письма.
ГЕРБЕЛЬ
Какие еще письма?
АННА БРОУН
Любовные, какие же еще? Полные страсти и огня! А еще шлет мне цветы. Этот букет,
(кивает в сторону рояля)
кстати, от него. Преподнес мне сегодня лично. Он и вправду не пропускает ни одного моего выступления.
ГЕРБЕЛЬ
Кто? Наш редактор?
АННА БРОУН
Да-да, ваш Серов Евгений Павлович, только он подписывается Эжен, на французский манер.
ГЕРБЕЛЬ
Старый павиан!
АННА БРОУН
Только что он был талантливым стариканом.
ГЕРБЕЛЬ
А теперь я разжаловал его в павианы. Нет, интересно, что же он вам все-таки пишет?
АННА БРОУН
Зовет меня с собою в Париж.
ГЕРБЕЛЬ
И что же вы?
АННА БРОУН
Пока раздумываю. А что, может, правда, махнуть с ним в Париж, прочь от московских снегов к французским фиалкам и лягушачьим лапкам. Дам несколько концертов - он обещает протекцию, - стану мировой знаменитостью.
ГЕРБЕЛЬ
Ну, за этим вовсе не обязательно ехать в Париж.
АННА БРОУН
За чем?
ГЕРБЕЛЬ
За лягушачьими лапками. Я знаю в Москве один ресторан, где повар-француз отлично готовит фрикасе из лягушачьих лапок с белыми грибами в сливочном соусе.
АННА БРОУН
А фиалки?
ГЕРБЕЛЬ
С фиалками еще проще. У моей престарелой родственницы в Замоскворечье все подоконники фиалками уставлены -
АННА БРОУН
Ну, а как быть с мировой известностью?
ГЕРБЕЛЬ
Да ведь вы сами говорили, что известность и связанная с нею шумиха вас раздражают!
АННА БРОУН
Да, действительно. Как ловко вы развеяли мои сомнения! Решено - остаюсь!
Гербель протягивает Анне свой бокал, и они чокаются.
ГЕРБЕЛЬ
Я очень умный, не правда ли?
АННА БРОУН
Правда! Умный, талантливый, гениальный!.. Я не пересаливаю?
ГЕРБЕЛЬ
Нисколько. Продолжайте!
Гербель встает из-за стола, подходит к Анне и увлекает ее к дивану и креслам.
АННА БРОУН
Золотое перо Москвы, корифей...
ГЕРБЕЛЬ
Про светило не забудьте!
АННА БРОУН
Светило музыкальной журналистики!
Гербель усаживает Анну в кресло, а сам садится у ее ног.
ГЕРБЕЛЬ
Еще!
АННА БРОУН
Еще - роскошный мужчина, нежный и страстный, покоритель женских сердец, любимец старых грымз...
ГЕРБЕЛЬ
Нет, нет, последнее - вычеркнуть!
АННА БРОУН
Хорошо - любимец публики, душа общества, баловень судьбы! Одним словом - алмаз чистой воды!
ГЕРБЕЛЬ
Бог мой! Я вам даже завидую!
АННА БРОУН
Мне? Почему?
ГЕРБЕЛЬ
Как же - такое сокровище и лежит у ваших ног!
Гербель обнимает Анну за ноги и зарывается лицом в ее колени. Анна кусает губы.
ГЕРБЕЛЬ (ПР.)
Моя королева!
Гербель начинает расстегивать пуговицы на платье Анны. Она резким движением, двумя руками отталкивает его. Он смотрит растерянно и молча ждет объяснений.
АННА БРОУН
Ну, довольно. Неужели вам все это еще не надоело? Удивляюсь!
Анна поднимается из кресла и неторопливо направляется к выходу, на ходу поправляя волосы. В дверях она приостанавливается и говорит через плечо Гербелю, который так и сидит на полу.
АННА БРОУН (ПР.)
Я, может быть, на днях позвоню вам.
ИНТ. СПАЛЬНЯ В КВАРТИРЕ АННЫ БРОУН. УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ.
Шторы в спальне неплотно задернуты, сквозь них проникает утренний свет, который светлыми пятнами ложится на потолок.