Воображаемый друг

Чбоски Стивен

– А почему? – спросил за обедом Тормоз Эд.

– Да потому, что моя мама – птицефиска, – ответил Кристофер.

– Может, пацифистка? – предположил Тормоз Эд.

– Ну да. Точно. Пацифистка. А ты откуда знаешь про пацифисток?

– От папаши – он их терпеть не может.

В общем, Кристофер подставил вторую щеку: Дженни Херцог только и ждала случая докопаться до него и до других ребят, которые посещали дополнительные занятия для тупых. Никогда не говори «для тупых», повторяла ему мама. Не смей говорить «для тупых». А разница-то… Он посещал занятия для неуспевающих, а Дженни особенно изгалялась насчет отстающих учеников. Это по ее милости Эдди носил кличку «Тормоз Эд». У Мэтта, который ходил с повязкой на глазу, было прозвище «Попка-Пират» [16] .

Его брат-близнец, Майк, лучший спортсмен школы, звался у Дженни, под настроение, либо «Майка – Двойная Мамка» либо «Майка-Лесбиянка», потому что Майк с братом росли без отца, но зато с двумя матерями. Однако больше всех доставалось новенькому – Кристоферу. Перед классным часом Дженни Херцог, показывая пальцем на его брюки, заводила:

16

…прозвище «Попка-Пират». –  Отсылка к маскоту (главному атрибуту, талисману) бейсбольного клуба «Питтсбургские пираты». На соревнованиях и околоспортивных мероприятиях аниматоры и болельщики надевают нелепо-смешные костюмы гигантского пиратского попугая. Этот талисман заставляет вспомнить в первую очередь попугая пирата Джона Сильвера из романа Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ». Для российского читателя прозвище «Попка-Пират» приобретает дополнительный смысл, становясь не запланированной автором романа аллюзией на «Песню попугая» В. Высоцкого, исполняемую от лица «попугая, пирата морей» (из цикла, созданного по мотивам произведений Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье»).

– Ой, потоп! Потоп!

Когда Кристоферу стало совсем уж невмоготу, он попросил маму купить ему новые брюки, но по ее лицу понял, что это дорого, и обратил все в шутку. А сам в столовке предупредил буфетчицу, что молоко пить больше не будет, и начал ежедневно откладывать по пятьдесят центов на покупку брюк. Скопил уже три доллара и пятьдесят центов.

Сколько стоят брюки, он пока не выяснил. Подошел с этим вопросом к миз Ласко, но у нее были какие-то красные глаза, а изо рта пахло, как у Джерри, когда тот на ночь глядя притаскивался из бара. Выждав до конца уроков, Кристофер поднялся в библиотеку к доброй старушке миссис Хендерсон.

Миссис Хендерсон всегда держалась тихо, как мышка. Даже для библиотекарши. Ее муж, мистер Хендерсон, преподавал физику и химию. Он носил имя Хенри. Кристоферу казалось дикостью, что учителя кто-то может называть по имени, но тут все сходилось. Хенри Хендерсон.

Много «е».

Когда Кристофер спросил, сколько стоят брюки, миссис Хендерсон предложила глянуть по компьютеру. Это было очень кстати, тем более что мама Кристофера компьютером не обзавелась. Они с миссис Хендерсон вышли в интернет и ввели в строку поиска слово «брюки». Пролистали множество магазинов. И Кристофер понял, что выложить придется кучу денег. Например, в «Джей-Си Пенни» [17] за одну пару брюк заламывали цену в восемнадцать долларов пятнадцать центов.

17

«Джей-Си Пенни» – сеть американских универмагов, расположенных главным образом в пригородных моллах.

– Это сколько раз нужно отложить по пятьдесят центов? – спросил он у миссис Хендерсон.

– Ой, не знаю. И правда: сколько раз? – сказала она.

Кристоферу математика давалась почти с таким же трудом, как и чтение. Но миссис Хендерсон, словно заправская училка, вместо ответа дала ему карандаш и бумагу, чтобы он подсчитал сам. И сообщила, что должна ненадолго выйти, но потом вернется и проверит. Мучаясь в одиночку, Кристофер прибавлял по пятьдесят центов зараз. Два дня – сто центов. То бишь один доллар. Три дня – сто пятьдесят центов. То бишь один доллар пятьдесят центов. Да еще в копилке имелось семь долларов, а стало быть…

привет

Кристофер уставился на экран. Компьютер тихонько пикнул. В левом углу появилась рамка. В ней было написано: «ГМНОВЕННЕО ОСОБЕЩНИЕ». Но Кристофер-то знал, что так обозначается мгновенное сообщение. Кто-то ждал его ответа.

привет

Кристофер

обернулся посмотреть, не идет ли миссис Хендерсон, но та задерживалась. В библиотеке он был один. И стал опять смотреть на экран. Там настырно мигал курсор. Кристофер помнил, что разговаривать с чужими ему запрещено. Но это же не настоящий разговор. Поэтому правой рукой он нашарил стрелку. Клик-клик.

«Привет», – напечатал Кристофер.

это кто?

«Кристофер».

привет, кристофер. очень приятно. ты сейчас где?

«Я б виблитоеке».

у тебя буквы скачут, да? в какой библиотеке?

«В шокльнйо».

ты в какой школе учишься? нет, не говори. в милл-гроувской началке, точно?

«Октуда ыт занешь?!

просто угадал. нравится в школе?

«Нелпохо»

когда сегодня заканчиваешь?

Кристофер помедлил. Что-то его насторожило. Он напечатал:

«Ты кто?»

Ответа не последовало. Курсор мигал.

«Ты кто?» – продублировал Кристофер.

Снова молчание. Кристофер не сводил глаз с экрана. Курсор мигал и мигал. Воздух был неподвижен и тих. Но что-то такое в нем чувствовалось. Духота какая-то, что ли. Так бывает, когда долго под одеялом прячешься.

– Ау! – обратился Кристофер к пустой библиотеке.

Он осмотрел стеллажи. За ними ведь тоже кто-то мог прятаться. На него накатила паника. Прямо как в Мичигане, когда Джерри приходил из бара в дурном настроении.

– Ау! – снова позвал он. – Есть тут кто-нибудь?

Что-то пощекотало ему шею. Как будто мама целовала его на ночь. Шепот без слов. Компьютер пикнул. Кристофер обернулся. И увидел ответ.

друг

С приходом миссис Хендерсон экран очистился. Она взглянула на подсчеты Кристофера и посоветовала ему обратиться за помощью к миз Ласко. А пока у нее были для него приготовлены на выходные три книги, чтобы он упражнялся в чтении. Одна – старая, в ней было много букв. И две прикольные. Про то, как Плохой Кот съел последнюю букву в алфавите, и еще про Снупи. Про Снупи не так интересно, как про Плохого Кота. Но все равно клево. Особенно про его брата Спайка из города Нидлз. Ну и название.

Когда прозвенел звонок, миссис Хендерсон дошла с Кристофером до парковки. Там она вместе с мужем села в минивэн, и Кристофер им помахал. Миз Ласко запрыгнула в свой вишневый спортивный автомобиль, который стоил, наверно, как миллион раз по пятьдесят молочных центов. Из дверей школы друг за дружкой выходили учителя. И ученики. На пути к школьному автобусу близнецы, носившие прозвища «Попка-Пират» и «Майка – Двойная Мамка», перебрасывались небольшим пластмассовым мячом для американского футбола. Тормоз Эд со ступеньки автобуса издал неприличный звук, как будто пукнул – Кристофер даже заулыбался. Автобусы разъехались. Рядом больше никого не было, и Кристофер начал высматривать охранника.

Но тот как сквозь землю провалился.

Кристофер остался один.

Усевшись на низкую скамеечку, он приготовился ждать маму, чтобы потом вместе с ней организовать кинопятницу. Этими мыслями он старался разогнать прилипчивое, тягостное чувство. Такое чувство, будто какая-то сила только и смотрела, как бы его заграбастать. Ожидать на улице было неспокойно. Лишь бы мама сегодня не задержалась.

Почему-то она не спешила.

Вдали грохотал гром. Кристофер изучал свою контрошу по математике. Четыре правильных ответа из десяти. Надо бы подтянуться. Он взялся за первую библиотечную книгу. «Детский цветник стихов» [18] . Книга оказалась старая. Даже какая-то пыльная. У Кристофера по спине пробежал холодок. От кожаного переплета пахло примерно как от бейсбольных перчаток. На этой книге стояла карандашная подпись. Прямо на обложке.

18

«Детский цветник стихов» (тж. «Детский сад стихов») – сборник детских стихов Р. Л. Стивенсона. Перевод стихотворения, искаженного восприятием Кристофера («Вишня старая моя, / Кто ж тут лезет, как не я…»), принадлежит И. Ивановскому.