Вооружен и очень удачлив. Трилогия

Горбенко Людмила

— Открыть огонь, — упавшим голосом приказал Изот. — Сбросить противоабордажную сеть! Если зацепят баграми или топором — рубите!

Орудийная прислуга дрожащими руками поднесла факелы к фитилям, заранее готовясь взлететь на воздух, но корабль не успел произвести залп. Экипаж «морского дракона» вдруг разом поднял жуткий крик и вой, а старые орудия на его борту, приспособленные под каменные ядра, исторгли из себя огонь, прикрывая абордажную группу, идущую на штурм.

Когда дым немного рассеялся, группа орудийщиков была крепко привязана к горящим мачтам, а снизу доносился скулеж матросов, в ужасе ожидающих

следующего залпа и взрыва порохового отсека.

Капитан «морского дракона» кошкой перепрыгнул на палубу «Сеньоры», одернул красную рубаху, рассмеялся и уставился своими чернильными глазами навыкате прямо в зрачки Изоту.

На Изота напал странный ступор. Словно кобра перед дудкой укротителя он вытянул шею и пополз к борту, давя ногами щепки, горелые обрывки парусов и… чью-то руку.

— Дьявол! — простонал из-под лавки пассажир.

Изот замотал головой, опомнившись, и растерянно хмыкнул. Что это с ним?

Да, кораблю конец, но ведь судно принадлежит не ему! «Нуэстру Сеньору де Марру» пусть оплакивает хозяин. По счастью, в трюмах только мука, солонина и вода — загрузиться шерстью, сукном и, самое главное, дорогущим лампадным маслом они не успели. Страховка покроет все, и с лихвой. Пассажир? Все по воле божьей — придется опоздать в Тор, куда он так рвался. Или вообще не доехать, это уж как решит капитан «дракона».

Несмотря на чрезвычайную ситуацию, Изот вдруг поймал себя на том, что невольно злорадствует: подрастерял нагловатость бледнолицый. Так ему и надо!

Тем временем абордажная команда на «драконе» приступила к работе.

Спустя полчаса от медленно погружающейся в пучину «Нуэстры Сеньоры де Марры» отчалили три шлюпки. Изот боялся поверить удаче — черноглазый капитан «дракона» настолько раздобрился, что забрал с корабля лишь наличные деньги и воду, после чего отпустил команду.

Стремясь как можно быстрее удалиться от «морского дракона», матросы гребли с утроенной энергией. Помощник, задрав голову, пытался определить курс по солнцу.

— Фляга воды у нас есть, до Картаса десять часов ходу, до Тора примерно восемь, — с осторожным оптимизмом доложил он.

— Тор… — задумчиво повторил Изот. — Нет уж, лучше до Картаса. Можешь считать меня чересчур суеверным, но я убежден: если бы не проклятый пассажир, опаздывающий к своим… ох, че-о-орт…

— Что такое? — встрепенулся помощник.

— Кажется, чрезмерно любопытный денежный мешок так и остался на борту «Сеньоры»! Вот незадача! Нехорошо получилось… А впрочем, так ему и надо. Не могу простить, что эта сухопутная крыса подкупила кого-то из матросов, чтобы они подняли дополнительные паруса! Кто знает, не потеряй мы драгоценные минуты, глядишь, и ушли бы от «дракона»! Думаю, чики купились. Больше некому.

— Наверняка чики, — равнодушно согласился помощник, незаметно поглаживая твердые кругляши, любовно замотанные тряпицей и припрятанные внутри плотного кушака. — Кто же еще…

Из частной коллекции начальника карантинной камеры

Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работавших в башне семейного мага

Старательно облетев вокруг башни, мы убедились, что она не имеет входных дверей и явно выраженных окон. Узкие прорези в стенах могли послужить разве что для вентиляции и стрельбы боевыми заклинаниями.

Вот такая оригинальная конструкция.

Любое существо крупнее бабочки могло попасть в башню единственным и весьма неудобным способом: сначала пройдя от замковой галереи по висячему мосту, а затем протиснувшись в круглый люк, в настоящее время старательно забитый досками.

— Давайте-давайте! — поторопил куратор.

Осторожно просунув голову через занозистое дерево с целью предварительной разведки, я сразу же наткнулся лбом на что-то твердое. Череп. Кажется, человеческий. Точнее говоря, очень старый и совершенно желтый череп, принадлежащий пыльному скелету в остатках мантии, стоящему на карачках у самого входа. В зубах, словно воспитанная собачка поноску, скелет сжимал сцепленные друг с другом часовую и минутную стрелки, а вокруг его ног были беспорядочно раскиданы остальные детали огромного часового механизма.

— О! — обрадовался куратор. — Юлиус Хитрый! Собственной персоной! Глядите, ребята, как вам повезло! Известная, между прочим, личность была в магических кругах!

— И, судя по позе, большой оригинал… — буркнул я, брезгливо потирая лоб. — Кто это его так?

— Сам. Трагически погиб в ходе эксперимента, — уважительно доложил наушник. — Пробегитесь по башне, Пятый, но руками ничего не трогайте. А то как бы…

— И самим рядом на четвереньках не оказаться, — согласился я, протискиваясь сквозь доски и стараясь не задеть скелет. Следом, ворча что-то себе под нос, двинулся толстяк. Вторая, как наиболее хитрая, просто уцепилась за его подол. Старое дерево протестующее заскрипело, но пропустило эту парочку.

— Бедненький! — посочувствовала покойному магу чертовка, оказавшись внутри и оглядевшись. — Скромно-то как жил! Ни мебели путевой, ни посуды, ни туалетного столика. Платяной шкаф, и тот отсутствует!

— Шкаф для мага дело второстепенное! — буркнул Третий. — У него и одежды-то всего два комплекта: повседневный и парадный. На два гвоздя весь гардероб поместится. Зато посмотри на его рабочий инвентарь! А цацки? Ого! Часики настольные, часики напольные, часики башенные. Не говоря уже о песочных. Две стены в стеллажах — и от пола до потолка заставлены только песочными часами! Сколько же их здесь всего?

— Больше трех тысяч! — гордо, словно сам собирал, похвастался куратор. — И это не просто устройства для измерения времени, все значительно интересней! Книги на письменном столе видишь? Вторая! Я же предупреждал! Куда когтями лезе… стой! Кому говорю, убери лапы! Чтоб тебя, страницу надорвала, да зачем же слюнями… это же негигиенично… убери свой маникюр от исторической ценности… Убью-у-у-у!

— А что я? — тут же отдернула руку чертовка. — Я ничего! Одним глазком! Чисто в порядке ознакомления! Для дальнейшего интеллектуального развития моей личности!

— Сначала надо бы обзавестись интеллектом, — буркнул куратор, — а уж потом его развивать… Этим фолиантам, в отличие от тебя, цены нет! Читать умеешь? «Отрицательный Хронос», «Против часовой стрелки», «Владею секундой», «Ускорение», «Шестьдесят на шестьдесят», и самая редкая — трехтомник «Назад в будущее». Отсюда какой вывод?

— Юлиус Хитрый был двинут на проблемах времени, — уверенно сказала чертовка. — Интересно, а что на нижних этажах?

— Спуститесь и посмотрите, — согласился куратор. — Только…