Вооружена и очень опасна
Шрифт:
– Лишних?! – возмутилась Алена, тряся перед носом подруги двумя пачками. – У тебя, Кать, лишних десять миллионов, а ты боишься потратить сотни на обои! Между прочим, Светочке все равно платить придется наличными, она не работает в кредит.
Решительным жестом Алена вытащила из пачки тысячную купюру и положила ее на журнальный столик.
– Этого – впритык! И не вздумай на себе экономить. Если оперативники уже идут по следу, то мы должны хорошенько замести твои следы.
– Алена, я не грабила банк!
– Думаешь, кроме меня, этому кто-нибудь еще
– У меня его нет.
Сошлись на том, что Алена занесет подруге пистолет-зажигалку, очень похожий на настоящее оружие, а потом они купят травматический пистолет.
– Замести следы, – медленно повторила Алена, оглядывая скромную обстановку квартиры Серегиной.
Прятать деньги здесь физически было негде.
В спальне сиротливо стояла старая кровать, рядом с ней ютились тумбочка с будильником и стул. Двухдверный шкаф времен развитого социализма прикрывал старые обои на стене у двери. Все, больше ничего в этой комнате не было. Прятать под матрас или шкаф миллионы было слишком опасно. Стул был явно не гамбсовский, к мебели тещи Кисы Воробьянинова никакого отношения не имел. В гостиной стояли диван, кресло, телевизор на табуретке и журнальный столик. И все. Впрочем, возле балкона, привязанная к батарее центрального отопления, возвышалась редкая елка, глядя на которую выбивалась жалостливая слеза.
– Можно действовать проверенным способом, – предложила Катерина, – положить деньги на видное место, тогда преступник их не заметит.
– Тогда оставь их на диване, – хмыкнула подруга, – у тебя видные места везде!
И Алена прошла в коридор. Обстановки в коридоре не было вообще. Была одна вешалка.
– Зато квартира теперь моя! – храбрилась Катя. – Можно положить деньги в крупу на кухне.
– У тебя есть десяток мешков гречки?
– Нет, – призналась та, – есть килограмм.
– Тогда мы положим деньги, – проговорила Алена, не сводя глаз с большой доисторической махины, гордо стоявшей в углу, – в пылесос! Разбирай его внутренности, пока я принесу миллионы. Лучше всего спрятать деньги в мешок от пылесоса, перемешать их с пылью...
Когда на пороге квартиры появилась Света, все деньги были надежно спрятаны. Все, кроме одной пачки, лежавшей в сумке Катерины. Она не сама ее туда сунула, нет. Это подруга положила средства на неотложные расходы, которые вдруг понадобятся столичному сыщику. О том, что он откажется заниматься их делом, она и в мыслях не держала.
– Что делаем, девочки? – привычно поинтересовалась высокая блондинка с безупречным маникюром, раскладывая свои причиндалы на журнальном столике.
– Делаем все, чтобы мама родная не узнала, – ответила ей Алена.
– Меняем имидж полностью, – согласилась Катя.
– Легко, – хмыкнула
– Она пользовалась оттеночными шампунями импортного производства, – заступилась за нее перед парикмахершей подруга.
– Ага, так я и поверила.
Катерине отчего-то показалось, что именно так ответит всякий, кто услышит ее неправдоподобную историю про подкинутые миллионы. Ей и самой едва верилось, что все произошедшее прошлой ночью правда. После того как спортивная сумка опустела и красный мешок больше не мозолил глаза, захотелось забыть эту правду, как жуткий сон. Но болтливая парикмахерша принялась рассказывать подругам о ночном ограблении банка, в котором принимали участие новогодние персонажи, сочувствуя им полностью и радуясь их безнаказанности. Странно! У порядочных граждан ограбление банка по идее должно было вызывать совершенно противоположные чувства, но вызывало радость и полное удовлетворение проделанным кем-то преступлением.
– Костюм Снегурочки, – прошептала Катя подруге.
Они закрутились с деньгами и забыли спрятать костюм Снегурочки!
Алена подмигнула ей и хмыкнула. Что такое костюм Снегурочки без десяти миллионов?! Пусть сначала деньги найдут, а потом тычут костюмом.
– Представляете, – верещала Света, размешивая краску кисточкой, – они вынесли двадцать миллионов!
– Десять, – поправила ее Катя. – Ой!
– По телевизору говорили, что десять, – тут же помогла ей подруга.
– Нет, девочки, двадцать, – не сдавалась Света. – У меня знакомый парень работает в милиции. Он говорит, что десять миллионов вынесли Деды Морозы, а еще десять прихватила Снегурочка! Вот наглая баба, все ей мало. Тряпок себе теперь накупит, счастливица...
– А фоторобот Снегурочки в милиции есть? – поинтересовалась Катя.
– Запись в банке, говорят, велась, но там такая серая мышь вместо Снегурочки, что толком не определишь. Голову выше! Я уберу пару сантиметров секущихся волос.
– Можно убрать все сантиметры, – горестно вздохнула Катя.
– Нет, что ты, оставь на каре, – испугалась Алена. – Ты же не уголовница, чтобы лысой ходить.
– Пока еще нет, – прошептала Катя и закрыла глаза.
То, что она увидела, когда их открыла, поразило ее до глубины души. От прежней Екатерины Серегиной ничего не осталось! А Светлана уже взялась за тональный крем и тени.
– Если буду рисовать лицо каждый день, – заявила Света, – то деньги вперед! Я же планирую рабочее время, осечки мне не нужны, у меня каждый час нарасхват.
– Сами будем рисовать лицо, – сэкономила Катерина, – покажи как лучше.
И Света показала. Из зеркала на Катерину смотрела совершенно незнакомая девушка. Она могла быть кем угодно: преступницей, святой, нищенкой, богачкой, только не Катей Серегиной. И эта метаморфоза ей чрезвычайно понравилась. Она вселила надежду, что все еще можно изменить, как облик, стоит лишь найти хорошего специалиста.