Вооруженные силы Юга России. Январь 1919 г. – март 1920 г.
Шрифт:
События прошли мимо этого запоздалого, хотя и несомненно доброжелательного вмешательства английского правительства. Двухсторонний договор остался мертвой буквой и интересен лишь как показатель английской точки зрения, с одной стороны, и той эволюции, которая под влиянием событий произошла в политических взглядах государственных людей Юга. Бывший государствовед «Особого совещания» К. Н. Соколов, не принимавший уже участия в правительстве, укоризненно подчеркивает этот «уклон» его, полагая, что «принятие идеи соглашения между Россией и окраинными образованиями было в несомненном противоречии с незыблемым до тех пор у нас догматом целокупной русской государственности
Мне казалось, что «догмат» отнюдь не поколеблен. Не говоря уже о том, что юридический смысл признания «самостоятельного существования фактических правительств» вовсе не равносилен признанию de jure окраинных «государств» и что соглашение вовсе не устраняло окончательной санкции Всероссийского Учредительного собрания, мне лично представлялось, что сговор между метрополией и окраинами может идти только о пределах, хотя бы широчайших, прав их на те или другие области управления, но не на раздельное существование. Этот путь нисколько не стоял в противоречии с идеей целокупности государства, и им я шел по существу и в наказе генералу Баратову о закавказских новообразованиях, и в работах Южно-русской конференции с казаками. Я считал, что мы освобождаемся только от ненужного и вредного ригоризма. Ибо гипноз слов довлел часто над людьми и деяниями, форма мертвила дух, а жизнь… шла мимо.
Существенно выразился уклон моей политики в переговорах с Верховным Кругом, веденных 16-го мною лично с лидерами Круга и атаманами, а после этого – в совещании представителей главного командования (Челищев, Савич, при неофициальном участии профессора Новгородцева) и Круга. Эти переговоры после многих споров завершились к концу января принятием обеими сторонами положения:
«1. Южно-русская власть устанавливается на основах соглашения между главным командованием Вооруженными силами на Юге России и Верховным Кругом Дона, Кубани и Терека, впредь до созыва Всероссийского Учредительного собрания.
2. Первым главой Южно-русской власти, по соглашению Верховного Круга Дона, Кубани и Терека, с одной стороны, и главного командования Вооруженными силами на Юге России, с другой стороны, признается генерал-лейтенант Деникин.
3. Закон о преемстве власти главы государства вырабатывается Законодательной палатой на общем основании.
4. Законодательная власть на Юге России осуществляется Законодательной палатой.
Примечание: Проведение выборного закона в спешном порядке, а равно текущее законодательство, возлагается на Законодательную комиссию, созываемую по соглашению с главным командованием из представителей казачьих войск и местностей, находящихся под управлением главнокомандующего.
5. Функции исполнительной власти, кроме возглавляющего Южно-русскую власть, отправляет Совет министров, ответственный перед Законодательной палатой, кроме министров военно-морского и путей сообщения.
Примечание: Военное снабжение сосредоточивается в Военном министерстве. Министр продовольствия исполняет требования военного ведомства по снабжению армии.
6. Председатель Совета министров назначается лицом, возглавляющим Южно-русскую власть, а члены Совета министров утверждаются им же по представлению председателя Совета министров.
7. Лицу, возглавляющему Южно-русскую власть, принадлежит право роспуска Законодательной палаты и право относительного „вето“. Причем к вторичному рассмотрению отклоненного закона палата может приступить не ранее чем через четыре месяца
Совещание выработало еще положения о Законодательной комиссии и о разграничении общегосударственной и местной власти. Верховный Круг, не приступая к обсуждению проектов, передал их в комиссию, и света они не увидели.
Ответственное министерство, Законодательная палата и условное вето знаменовали переход от диктатуры к конституционным формам правления… Я не допустил ограничения полноты военной власти главнокомандующего и сохранил подчинение только ему важнейших органов ведения войны. Это было по времени самое главное. Кроме того, Круг принужден был отказаться от своего ультимативного требования о предоставлении ему законодательных функций до созыва палаты. Это было невозможно ввиду отсутствия государственного смысла в деяниях Круга и совершенно неприемлемо в глазах российских людей.
Обе стороны пришли к соглашению под давлением обстановки, без особой радости и без больших надежд…
Стремясь к осуществлению народного представительства, я считал теперь, как и ранее, что в дни борьбы и потрясений и при том поразительном расслоении, которое являл собою организм противобольшевистской России, только военная диктатура при некоторых благоприятных условиях могла с надеждой на успех бороться против диктатуры коммунистической партии. Что рассредоточение и ослабление Верховной власти внесет огромные трудности в дело борьбы и строительства в будущем. Но стоило ли страшиться этого будущего, когда гибло настоящее и нужно было пытаться спасти его?..
Спасти, хотя бы и дорогою ценой…
Донская и кубанская оппозиции Верховного Круга подходили к вопросу с другой стороны: «Мы вынуждены силою обстоятельств… отступить с болью в сердце и душе от чистоты демократических принципов… и принять положения, далекие даже от скромных наших пожеланий…»
Было условлено, что главнокомандующий и Круг особым согласованным актом объявят о состоявшемся соглашении. Проект воззвания Круга, составленный Агеевым, не был принят Кругом и тем не менее появился в печати под заголовком «Обращение Верховного Круга Дона, Кубани и Терека к населению». В этом «Обращении» Агеев и его единомышленники, превознося себя безмерно и обвиняя во всем случившемся «Особое совещание», возглашали: «…Теперь благодаря влиянию Верховного Круга устранены от власти безответственные чиновники-честолюбцы… Мы, народные избранники, (установили) власть, у которой будут стоять только истинные защитники народа… Отныне народные чаяния и надежды будут немедленно осуществляться во всей полноте…» Бывшие члены «Особого совещания» выступили с кратким заявлением относительно «документа… содержащего явную и намеренную ложь, заслуживающую презрения со стороны всех, кто в основу своей деятельности не полагает дешевой демагогии…».
Подобные приемы, усвоенные лидерами Круга, обещали мало хорошего…
В конце января я освободил от председательских обязанностей генерала Богаевского. После совещания с лидерами трех фракций Круга, предложившими на пост председателя Совета министров Н. М. Мельникова (председатель донского правительства) (донцы и терцы) и Тимошенко (кубанцы), я предложил первому из них составить кабинет. Дело это встретило большие трудности как по наличию большого числа влиятельных членов Круга, стремившихся стать министрами, так в особенности ввиду непременного желания кубанской фракции получить пять портфелей и в том числе для Тимошенко – министра иностранных дел.