Вопар

Чепенко Евгения

Вопар

Спасибо большое!

Моим читателям за комментарии и пожелания, за критику и помощь.

Денису, моему первому и самому терпеливому корректору. Сколько любовных романов ты прочел по моей вине? Караул. Спасибо за то, что в четыре утра просыпался, точно и коротко отвечал на глупые вопросы и не ворчал на непутевую жену.

Моим родителям за неизменную поддержку всего, что вытворяет их дочь.

1

Холодный пронизывающий ветер гнул макушки полуголых

деревьев, сбивая остатки рыжей листвы. Мелкая морось хаотично кружилась в воздухе, оседая и собираясь каплями на земле, растительности и многочисленных людях, суетящихся между одетых изумрудным мхом стволов. Середина октября в Питере ничуть не радовала солнечным разнообразием.

Макс оторвался от созерцания низкого свинцового неба и взглянул в стеклянные мутновато-желтые глаза мужчины, распростертого на мягкой яркой зелени северной травы, вздохнул. А ведь день так хорошо начинался - пришел положительный ответ из Рязани на его ориентировки, дело с мошенничеством можно уже на той неделе кидать в суд, если Катерина добро даст. Нет. Вопар[1] нужно было напомнить о себе. И где? Снова тут, у него под носом, и вновь Юнтоловский. Макс вдруг ощутил себя как в тот злополучный октябрьский день пять лет назад, когда впервые стоял точно так же и осматривал ее первый труп. Равнодушие и усталость накрыли с головой. Не иначе злой рок, невезение и все то, во что так упорно верит его мама. Еще Степанов как на зло не спешил на помощь, у судмедэксперта жена, дети и любовница. Что задержало вездесущего на этот раз, стоило только гадать.

Следователь стер с лица капли дождя и воровато оглянулся. Сотрудники сновали туда-сюда, не интересуясь его персоной, стараясь как можно меньше смотреть в сторону мужчины, распростертого на земле. Максим присел, вытащил из кармана джинс хирургические перчатки, распаковал, натянул одну на правую руку и осторожно проверил челюсть. Мышцы хорошие, роговица глаз - пять шесть часов. Понятно, что не тридцатник точно лежит. Прошелся по шее, осторожно ощупывая, попытался согнуть пальцы рук. На всякий случай нажал на предплечья и живот, но тут он, конечно, мало что мог сквозь слои одежды. Где черти Степанова носят? Сволочь бабская!

– Сам ты сволочь, Ковалев, - недовольно прошелестел Олег, неслышно приблизившись со спины. Максим прикрыл глаза, унимая злость.

– И не надо бы тебе злиться, Анна Афанасьевна давно в отпуск бессрочный отправить намерена.

– Олег, я тебя...

– Ну, и что тут у нас?
– не стал слушать друг.

– Все тоже.

Степанов склонился над трупом.

– У-у, снова наша девочка. Какая красавица, а? Макс, не поверишь, я искренне восхищен.

– Ты восхищен каждой юбкой.

– Эта юбок не носит.

– Вы мне с Ильей пятый год только вот такой бред и выдаете, причем разнообразием заявлений не блещете, все одно. Скажи что новое.

Олег перестал осматривать землю под телом, повернулся к другу и развел руки в перчатках в стороны.

– Прости, малыш, она - гениальна, помимо прочего сильна. Я говорил, сотвори нереальное, найди кого-то ее уровня. Что там, кстати, с крутой профи мадам из генеральной?

– Да, ничего. Сбежала вчера к Афанасьевне проситься в бессрочный. Полное несоответствие себе приписала.

Олег рассмеялся.

– Так и думал. Не поверишь, когда ей тринадцатый случай описывал, почувствовал, что она не хочет больше, испугалась. Бедна-а-ая, - злорадно протянул мужчина, в глубине души радуясь, что сегодня не придется торчать в обществе неприятной грубоватой

солдафонки.

– Я - бедный. Вы, всемогущие, меня в саду доставали со своим превосходством, потом в школе, в академии, а теперь выясняется, нихрена не можете, когда действительно надо.

Степанов поднялся, наиграно жалостливо глядя на следователя сверху вниз.

– Детская травма, да? Как тебя в академию допустили?

– Я тебя умоляю, - Макс улыбнулся.

Старый их диалог повторялся всегда одинаково. В академию его допустили после медкомиссии, а Олега он подкалывать несоответствием сложившемуся стереотипу образа одаренного начал только с появлением первых трупов по делу Вопар. За душой этой дамочки числилась двадцать семь тел, двадцать восьмое на подходе, как только Степанов официально предоставит результаты исследования. И за пять лет ничего, ни одной мало-мальски ясной детали, кроме общих фактов. Она красива, не носит юбки, и убивает души ради, точно планируя и наслаждаясь своим превосходством над остальными особыми. Поиск по последнему факту ничего не дал, она нигде не числилась как одаренный ребенок. Мужчин на внешность всегда выбирала разных, едино только одно - жертвы хорошо одеты.

Илья в свое время предположил, что она обязательно вернется на места, где обнаружили первые трупы, просто ради собственного удовольствия, почувствовать как милиция суетится, ищет следы, но он ошибся. Одаренные вообще с того момента часто ошибались на ее счет. Она всегда обходила их, знала наперед их догадки и предположения. Именно Олег в баре после третьего случая дал ей имя Вопар. И она действительно ею была. Если бы не Вопар Макса могло ожидать повышение, эта женщина портила ему раскрываемость, репутацию, да и саму жизнь.

На плечо легла ладонь друга.

– Может все-таки отпуск возьмешь? Недели на две. Илья поговорит с Афанасьевной, чтоб не на месяц. Этому уже все равно, по плану теперь рутина, обойдемся и без тебя.

– Олег, она должна ошибиться, хоть раз, хоть по мелочи, но должна. Иначе не бывает. Все ошибаются.

– Макс, отдохни. Последние дни без снега в этом году. Порыбачь, женщинами поинтересуйся. Только обычными, не мертвыми и без судимостей. Если забыл, напоминаю - это такие милые создания, которые могут под тобой стонать, извиваться, ласкать, а утром готовить тебе завтрак. Вспоминаешь?

Ковалев рассмеялся.

– Сволочь ты, Олежек, - Максим передразнил интонации Марины. Услышав знакомые нотки и ласковое обращение, используемое только его женой, патологоанатом подобрался и вмиг посерьезнел.

– Звонила?

– Нет. Но дергаешься ты хорошо.

– Кто из нас двоих еще сволочь. Нельзя так честных людей пугать.

Рядом раздался собачий лай. На поляне показался кинолог, отрицательно покачал головой на вопросительные взгляды мужчин и вновь скрылся между деревьев. В очередной раз убедились, что пользоваться собакой бесполезно, Вопар умудрялась влиять на животных. На людей - не так, хотя тоже не радовало. Максу понадобилось больше двух лет, чтобы сложить два плюс два, осмыслить для себя общие границы ее возможностей и осознать, что эта женщина могла влиять на психику, а не просто отдаленно ощущать чужие эмоции, как другие особые. Илья согласился с его теорией относительно собак, проверил, доказал, но вот с людьми... Тут Ковалев был одинок. Афанасьевна сомневалась, но подтверждать до сих пор не спешила. Мужчина нервно сдернул перчатку с руки и вручил ее Олегу. Чертова скотина, а не Вопар. И в самом деле что ли отгул взять?