Вопли
Шрифт:
— Ты что, его простил? — спрашивает Чухонцев.
— Кого?
— Этого… Рецидивиста.
— Ты еще ничего не понял? Все сразу все поняли, один ты балда… Это мой товарищ
Дмитрий Николаевич ничего не понимает:
— А топор? А деньги? А кольцо?
— Топор схватил па кухне, деньги у него свои, а кольцо для улики сунул в карман.
— Зачем?!
— Это он дурака валял, чтобы милиция сразу на него набросилась и забыла осмотреть квартиру. Внимание отвлекал, чтобы она успела уйти. Спасал репутацию своей дамы. Понял? А тебе он собрался морду набить, но потом передумал. В конце концов, ты ее спас.
— Но, Вовка, пойми меня! — взвывает Дмитрий Николаевич, хватаясь за голову. — Я ничего этого не знал! Шаги за дверью, на звонки не открывает… А если бы настоящий грабитель?
— Ты действовал правильно. К тебе никаких претензий. Помоги
— Могила! — веселеет Дмитрий Николаевич.
Спиридонов вручает ему тяжеленный слесарный молоток, а сам, пыхтя, подтаскивает дверь к разлому:
— Ты подбивай, а я буду направлять.
— А она кто? Как ее найти? — Дмитрий Николаевич задает свой самый сокровенный вопрос.
— Найдешь, — усмехается Спиридонов. — Она молодой специалист, приехала по направлению… И тоже пока без квартиры. Будет в твоем университете литературу преподавать.
Дмитрий Николаевич роняет тяжеленный молоток на ногу и вопит так, что вопль этот слышен, пожалуй, на спуске имени Добролюбова. Всю неделю он ие может ходить в университет, лежит на бюллетене с бытовой травмой и пишет статью о символизме в стиле самого символизма. Статья получается неплохая и отсылается в журнал, но вскоре приходит отказ, потому что «Вопросы литературы» публикуют серьезные литературоведческие статьи, а не вопли души.