Воплощение страсти, или Красота – большое испытание (Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь)
Шрифт:
Насмешливо пригрозив ему пальцем, я подставила губы для поцелуя.
Вадим бережно приподнял на мне платье и взгромоздился сверху. Действовал он крайне неуклюже, как школьник, едва только постигающий науку любви. Когда всё закончилось, он виновато посмотрел на меня и, смущаясь, сказал:
– Машуль, что-то у нас не получилось кончить одновременно.
– Ничего, считай, что мы с тобой впервые поимели друг друга.
Я надела трусики, поправила платье и с независимым видом
Ресторанчик оказался вполне приличным, хотя и совсем маленьким. От нечего делать я пересчитала столики: раз, два, три… одиннадцать, двенадцать – вот и всё. Крохотная эстрада посредине зала – видимо, по вечерам здесь бывает живая музыка. Народу в неурочный час – никого.
Вадим заказал себе борщ с пампушками и лангет. Я же ограничилась лёгкими салатиками – есть совершенно не хотелось. Да и пить тоже.
Это была моя первая близость после долгого воздержания… Близость на скорую руку, близость с чужим для меня человеком… С чужим…
А других-то и не было, не считая Макса, конечно.
Русские, французы, американцы, немцы, японцы – сколько их было… Платили деньги, удовлетворяли свою похоть и… благополучно исчезали из памяти навсегда. Макс, наверное, тоже забыл. Я для него всего лишь случайный эпизод… Обманщица, проститутка… Девочка на раз…
– Машка, ты почему ничего не ешь?
– Аппетит пропал.
– Ты, наверное, расстроилась?
– Из-за чего?
– Из-за того, что у нас как-то скомканно всё получилось? На скорую руку. Может, проведём вместе ночь? Я уверен, всё будет совсем по-другому. Я это… Я просто нервничал.
Отодвинув тарелку, я аккуратно промокнула рот салфеткой.
– Ты, кажется, хотел после обеда погулять?
– Подожди, Машка, я доем, и поедем. – Вадим торопливо засунул в рот приличный кусок котлеты и залпом выпил стакан сока. Спиртного он не заказывал.
В машине я подкрасила губы и, убирая зеркальце в сумочку, спросила как бы невзначай:
– Вадим, а ты Толика знаешь?
– Какого ещё Толика?
– Ну, того, с которым папа сегодня утром уехал на «мерседесе». Он ещё говорил, что из Москвы приехал.
– А, Толян…
– Ну да. Ты его хорошо знаешь?
– Так себе. Нам его один человек порекомендовал.
– А он женат? – В эту минуту я подумала о Таньке.
Ох, и тряслась она над ним, дурёха. Может, что и срослось?
Вадим посмотрел на меня с ревностью. Даже пятнами пошёл от волнения.
– Машка, а почему тебя это интересует? Он тебе, что ли, приглянулся? Ты это брось, я у тебя в тысячу раз лучше.
– Кто бы сомневался, милый. И всё же ты не ответил на мой вопрос.
– Нет, он
– Говорят, он раньше в Москве жил?
– Говорят, жил.
– А может, у него там девушка осталась? Может, он ездит к ней?
– Да он, кажись, уже полгода в Москву не наведывался. Он здесь какую-то буфетчицу из кафе трахает.
– А как эту буфетчицу зовут?
– Валентина, что ли. Машка, а зачем ты всё это выспрашиваешь? На кой чёрт тебе этот Толик сдался?
– Мальчик симпатичный, отчего бы не спросить.
– Нашла мальчика! Я бы на такого даже не взглянул.
– А зачем тебе на него смотреть, ты же мужчина.
Не желая больше раздражать Вадима, я перевела разговор на другую тему и даже в знак примирения поцеловала его в плечо. Несколько раз на мобильный звонила мама – интересовалась моим самочувствием.
Оставив машину на набережной, мы побрели в сторону Дворцовой площади. Вадим то и дело прижимал меня к себе и говорил комплименты.
Ну и дура эта Маша, что сбежала от такого жениха!
Хотя…
– Вадим, скажи, ты меня любишь или деньги моего отца? – напрямую спросила я.
Вадим от неожиданности остановился:
– Раньше ты не задавала мне подобных вопросов.
– А я вообще не помню, что было раньше. Отвечай давай!
– Машка, я тебя не узнаю, – засопел он. – Ты стала совсем другой. Я ведь ничуть не меньше переживал, чем твои родители. Я твоей матушке по нескольку раз в день звонил, справлялся о твоём здоровье.
– Тогда почему ты ко мне в клинику ни разу не приехал?
– Ты думаешь, я не хотел к тебе приехать? Я просто не мог. Отец твой запретил. Сказал, что, мол, нельзя тебя травмировать. Я так понимаю, что они до поры до времени просто стеснялись тебя показывать, ведь ты здорово пострадала на пожаре.
– Да? А я-то, дурочка, думала, что красивое лицо в любви отнюдь не главное.
– Маша, но я же не мог пойти против воли твоего отца! Какой дурак будет ему перечить. Он же пристрелить может за такие штучки.
– За какие штучки?
– Ну, за непослушание. Машенька, я тебя правда люблю. Да и ты мне раньше отвечала взаимностью.
– А зачем же я тогда от тебя уехала?
– Не знаю, Машка, у тебя характер тяжёлый. Ты сама себе на уме. Сейчас хоть немного угомонилась, а раньше была, как вольный ветер. Родителям нервы трепала, не приведи Господь. А сейчас ты тихая, покладистая… Ты мне такой больше нравишься.
Покатавшись на катере по Неве, мы поехали домой.
Вадим, поглядывая на меня, смолил одну сигарету за другой. У ворот особняка он вяло погладил моё колено и грустно произнёс: