Воплощенный в Камне. Книга 3
Шрифт:
Активирую “таранный удар”, а следом за ним сразу “рывок”. Резко ускорившийся, я проскакиваю под падающим сверху драуком и пытаюсь зацепить как можно больше противников, но достаю всего одного беловолосого, остальные ловко отходят назад. У меня даже сложилось впечатление, что его специально подставил под удар стоящий позади. Слишком неестественно он дернулся, будто получил удар в поясницу.
– ”Даже тут играют в свои игры”, — проносится неуместная сейчас мысль. Неважно. Черное лезвие Жнеца Душ без малейшего сопротивления вспороло бок, рассекло позвоночник дроу и тот, хрипя,
Позади слышатся звуки схватки, но мне сейчас не до них. Сразу после моей атаки эльфы грамотно обкладывают меня с трех сторон. Лезвия их сабель скользят по цельному забралу моего шлема, пытаясь найти глазницы, удары проходят по внутренней стороне локтей, коленей и подмышек, а стрелы отстукивают рваный ритм по телу. Бесполезно. Плотный комбинезон из кожи саламандры, усиленный в сгибах зачарованным кольчужным плетением, так просто не пробить. На секунду я ощутил себя медведем, сражающимся против стаи волков, с той лишь разницей, что дроу пока не могут пока ударить мне в спину. Каким бы я ни был мастером, но они тоже не юниоры. Матерые волки, элита дома Соор-Ис. Однако я не собираюсь давать им даже шанса добраться до меня.
Три, может четыре удара сердца, и руническая вязь на моих руках наливается светом — первая волна “когтей земли” расходится в стороны. Храмовая земля сопротивляется чужой магии, но она не в состоянии погасить мою способность полностью, однако снижает эффект больше чем на половину. Вместо ожидаемых сорокасантиметровых загнутых кинжальных лезвий из земли вырывались лишь острые клинки высотой шесть-семь. Пара мечников упала на колени с пробитыми стопами, и лезвие Жнеца Душ сносит голову первому неудачнику, второму вскрывает грудную клетку от плеча до плеча. Остальные, не будь дураками, отшатнулись назад.
Мельком оцениваю ситуацию. Бой перед храмом в самом разгаре, гвардеец с учеником и хирдманы теснят пятерых драуков, Асма взяла на себя сразу двоих подранков. Золотые монеты на ее браслетах отстукивают ритм, развеваются слегка растрепанные волосы, пламя пляшет у ног демонессы, подчеркивая идеальную фигуру, а огненная лента в руках со свистом рассекает воздух. Хороша как всегда! Одно слово — чертовка.
Тыл прикрыт, и я без промедления кинулся в атаку, но эльфы не приняли бой и отступили и они сменили тактику. В меня полетели склянки с клубящимся внутри ядом. Черное облако на мгновение перекрывает обзор, яд проникает в легкие. Я уже получил легкое отравление во время штурма ворот, и сейчас схватил новую дозу, но пока в норме. Приобретенные резисты, высокая выносливость и принятые перед боем зелья с легкостью нейтрализуют действие бесконтактных ядов.
А дальше классика. Излюбленная тактика дроу — заарканить окутанного ядовитыми газами противника, эти господа имеют недюжинный опыт в этом вопросе. Два аркана легли сверху на шлем, чуть не захлестнув шею. Дроу профессионально попытались меня уронить, но сил и массы у них не хватило, они меня даже с места не смогли сдвинуть — я ведь весьма рослый и упитанный гном в самом расцвете лет. Через мгновение Жнец Душ играючи рассек прочную арканы из паучьих нитей, которую с трудом берет даже бритвенное острое лезвие стальной
Еще пять шагов и я оказываюсь в святая святых города дроу.
Снаружи здание казалось весьма обширным, но на поверку в нем был всего один богато украшенный зал метров сорок в диаметре. Резные колонны из белого мрамора вдоль стен, а напротив входа антрацитово-черная статуя богини в виде драука с обнаженной грудью, по-матерински ласково протянутыми вперед руками и манящей улыбкой на идеальном кукольном лице. Руки и лицо Лосс были измазаны свежей кровью, а под ее ногами лежало около десятка тел. Сразу перед статуей светился черный провал, из которого вышла высокая эльфийка в сопровождении двух фурий в коже и с обнаженными кинжалами.
Высокая эльфийка была не кто иная как Мелисса Соор-Ис, она же Старшая мать дома Соор-Ис и... игрок. Точеную фигуру удачно подчеркивал легкий черный доспех из чешуи дракона. Маняще полуобнаженная грудь, изящный изгиб бедра, идеальные черты лица в обрамлении белоснежных волос, и огромные, яркие, как сапфиры на солнце, синие глаза. Нижнюю часть лица скрывала полумаска, но я не сомневался, что и там все более чем в порядке. Длинная почти полутораметровая рапира, с маленькой бурой розой на навершии в черных же ножнах, которые она придерживала рукой, и магический жезл с янтарным шаром в навершии на другом. Эльфийские ушки украшали две простые на вид сережки с агатами, а на пальцах прямо поверх перчаток по три кольца с крупными камнями.
Мне хватило одного взгляда, что бы понять, что половина украшений относится к высокоуровневым артефактам, а рапира — Мертвая роза и вовсе один из топовых клинков. Добыть ее можно только в столице Империи, на кладбище у детской могилки, убив на дуэли лучшего фехтмейстера столицы. Даже мне удалось заполучить такой оружие только с третьей попытки, если напасть вдвоем или нарушить правила поединка, то лезвие клинка рассыпается пылью. У эльфийки отличная экипировка и уровень за сотню, оно и понятно, слабак не сможет управлять целым домом дроу.
В общем, окинув эльфийку взглядом, я понял, что она такая же как и я — сорвавшаяся. Это сквозило в почти незаметных взгляду деталях: край носового платка, торчащий из кармашка брони, потертость на кольцах, которые она долго носила не снимая, легкая небрежность в прическе от недавнего сна. “Рыбак рыбака видит издалека” — тем, кто приходит в этот мир играть, не свойственно думать о мелочах. Но больше всего ее выдавали глаза, через маску надменности и холода на меня смотрела взрослая и умудренная опытом женщина. Сколько ей сорок пять, пятьдесят? Думаю, не меньше.
У меня давно возникало подозрение, что домом Соор-Ис руководит игрок: сговор с торговой гильдией, очень продуманное местоположение и драук-камикадзе, нацеленный конкретно на меня — все это навевало определенные мысли, но не ожидал, что мой противник окажется таким же переселенцем, как я.
– Как смеешь ты... — воскликнула одна из спутниц матери дома, но та лишь небрежно повела ладонью. Этого жеста хватило, чтобы младшая мгновенно заткнулась и склонила голову, а мечники неподвижно замерли с клинками и луками в руках.