Воплощённый. Проклятье рода

АлеХа

— Ох, хаос, ещё озабоченного мне не хватало! — закатила куратор глаза, но при этом слегка покраснела, — тебя сейчас реально это интересует больше всего?

— Меня — нет, эту тему подняла ты, я лишь поддержал разговор, — стараясь не улыбнуться, ответил я на претензию.

Чёрт, я смотрел на симпатичную незнакомую девушку, разговаривал с ней, отвечал на её вопросы, немного подкалывал, и поражался сам себе. Совсем недавно, хоть и в прошлой жизни, я не был отпетым бабником и простые разговоры с симпатичными девушками стоили мне определённых нервов и сил. Не таких уж больших, некоторые одноклассники вообще не могли связать и пары слов, и вот так лицом к лицу столкнувшись с незнакомкой, лажали

по-чёрному. У меня такой проблемы не было, но любой разговор с девушками, так или иначе, отличался от разговора с друзьями, родителями, братом. В каждом услышанном слове я судорожно искал скрытые смыслы. Каждое сказанное слово я проверял на то, что собеседница может подумать. Всегда был какой-то дискомфорт. Не было естественности.

Сейчас же мне было похрену, что она имела ввиду и совершенно наплевать, что она может услышать в моих словах. Я услышал то, что услышал и сказал то, что сказал. А ещё я был страшно голоден, о чём и сообщил набирающей воздуха для того, чтобы мне что-то высказать, девушке.

— Сскотина! — она сдулась так и не сказав ни слова из того, что собиралась, но тут же встрепенулась, — тебя сюда сразу от директора привели? Директор, склад, карцер?

Я кивнул на оба вопроса, наблюдая, как Сухорукова в каком-то неестественном возбуждении роется в папке, которую ей вручила сопровождающая. Листы немного желтоватой бумаги, исписанные местами наполовину, местами полностью, испещрённые непонятными схемами, рисунками, девушка листала со скоростью машинки, пересчитывающей купюры.

— Ага. Нашла, — пробормотала девушка и выдернула из папки очередной лист, с какой-то таблицей и крупной ярко-красной печатью, всмотрелась в мелкие строчки и радостно подпрыгнула, взмахнув листочком, — Да! Пошли все в хаос! У меня сегодня праздник!

Цапнула меня за руку и мы куда-то стремительно дёрнули.

Через пятнадцать минут лавирования по широким и разнообразным коридорам школы, местами почти переходя на бег, мы замерли перед скромной, выкрашенной в белый цвет, дверью, из-за которой доносились вполне понятые и ожидаемые запахи. Ну вот! Другое дело! А то постоянное шипение на все вопросы, настойчивые просьбы заткнуться и не отставать на любые попытки уточнить, куда мы несёмся, меня уже изрядно напрягли.

Еда! Из-за двери пахло едой, и мой живот выдал «буурк», возмущённый тем, что мы тут, а еда где-то там.

Вот только табличка на двери внушала некоторые опасения.

«Столовая. Только для администрации»

— Ты уверена, что нам сюда можно?

— Вот сейчас и узнаем, врут ли правила, или нет, — дёрнула плечом Екатерина и целеустремлённо толкнула дверь, входя в столовую для администрации и затаскивая меня за собой.

— Сухорукова, ты не заблудилась? И что ты тут делаешь, тебя же на трое суток в карцер закрыли? — из-за раздатки нас окликнула дородная тётка с огромным половником в руках, одетая в белоснежный халат и белоснежный же поварской колпак, стоило только переступить порог столовой.

— Меня Варвара Степановна выпустила и уполномочила вот этим парнем заниматься, Зинаида Фёдоровна, — мило улыбнулась Екатерина и кивнула на меня, — новенький он, показываю ему тут всё.

— Куратор, ты теперь, стало быть, — по-доброму улыбнулась повариха, — и как? Повезло? Не повезло?

— Повезло, Зинаида Фёдоровна, меню второй категории!

— Ох, ты ж, — всплеснула руками называемая Зинаидой Фёдоровной повариха, и сделала это так забавно и искренне, что мне самому стало очень радостно за то, как же повезло Сухоруковой со мной и каким-то там вторым классом, — тогда беги скорее за подносами и, заодно, распоряжение на категорию питания дай мне одним глазком глянуть. Ты, конечно, девочка грамотная, я не сомневаюсь, что читать умеешь,

но порядок — он во всём должен быть!

От последней фразы поварихи стегануло чем-то странным и жёстким, словно порывом ветра от взмаха крыла огромной птицы. Или грифона. И в столовой резко стало неуютно.

— Конечно, Зинаида Фёдоровна, — пискнула мой куратор и словно на деревянных ногах двинулась в сторону приветливо улыбающейся поварихи, доставая из папки тот самый лист с красной печатью, — вот, тут личная печать господина директора.

— Вижу, Сухорукова, вижу, — кивнула повариха, и давление, прижимающее нас к полу, исчезло, как и не было, — действительно повезло! Берите подносы, приятного аппетита!

К обеду мы приступили только через десять минут. И как бы моя куратор не пыталась ускорить этот процесс, но моё любопытство оказалось сильнее голода. Вопросов у меня накопилось, именно касательно питания, просто море и я считал их довольно важными, чтобы немного отложить процесс набивания брюха.

Моё меню, как оказалось, включало в себя определённое количество баллов, на которые можно было набрать всяких разных вкусностей и питательностей из обозначенной категории. В моём случае — категория была вторая. Чтобы понимать, меню второй категории было положено преподавателям и администрации школы. Первая категория полагалась гостям школы в ранге родовых магов и выше. Ученики питались по третьей категории, а те, у кого не шла учёба, падали в четвёртую. Самое дно — пятая категория, рухнувших туда кормили одной питательной массой. Это я узнал, рассматривая ассортимент еды, предлагаемой к выбору и задав Сухоруковой логичный вопрос, всегда ли тут так кормят. Тут то всегда. Вот только войти сюда простой ученик может в очень редких случаях. Да и то, далеко не все об этих самых случаях знают. Моя куратор — знает.

Количество баллов на одного человека в моём меню было достаточно, чтобы прокормить одного очень голодного хищника. Весьма крупного хищника. Да ещё и пропущенный завтрак не сгорал, и его баллы тоже можно было использовать. Что моя куратор и проделала, выбрав для меня нормальный такой обед, состоящий из тазика борща со сметаной, огромной миски с картофельной пюрешкой и двумя толстенными котлетами, какой-то непонятной овощной бурды, оказавшейся вкусной штукой, и шикарного компота с ароматной выпечкой. Себе же, сурово на меня зыркнув, набрала на все баллы с завтрака, сладостей и пирожных.

И уже буквально через пару минут, пройдя мимо по-домашнему мило улыбающейся Зинаиды Фёдоровны, проконтролировавшей наши подносы, мы добрались до столов и приступили к обеду.

Вернее, обедал тут только я. Девушка так и давилась одними сладостями.

Пока мы если, никаких разговоров вести было невозможно. Девушка разве что не урчала, вгрызаясь в сладкое. Да и я с огромным трудом старался кушать культурно, держа свой чудовищный голод в узде. Меню второй категории — вещь!

Но посидеть, попереваривать, нам не дали. Та же дородная повариха, не спускающая с нас глаз всё то время, пока мы ели, дождалась, когда наши тарелки опустеют и милостиво разрешила не тащить их на стол грязной посуды.

— Посуду оставьте на столе, сами уберём, — услышал я её голос, как только допил последний глоток и опустил пустой стакан из-под компота на стол, — сами — выметайтесь, нечего вам тут рассиживаться!

Удалялись от столовой мы чуть ли не ещё стремительнее, чем шли в неё.

— Жуткая повариха, — заметил я, когда мы отошли уже достаточно далеко.

— Пха! — чуть не подавилась воздухом Екатерина, — не ляпни такого при Зинаиде Фёдоровне, заикой останешься! Повариха, скажешь тоже. Она заместитель директора по вопросам питания. И до кучи боевой волхв третьего класса! Или по новомодному табелю маг-универсал!