Воплотитель
Шрифт:
Рука моментально покрылась серой корочкой. И я перестал ее чувствовать - она окаменела, как я и хотел. Окаменела - и... отвалилась. А на ее месте немедленно начала расти новая рука, на этот раз из серебристого металла. Шалфей поднял голову на стук камня, увидел и удивленно поднял брови.
– Кетран, только не говори мне, что ты нашел недокументированную возможность организма Архангела.
– Нет, я попробовал изменять, как ты и сказал.
– Изменять? А, вот оно что... ладно, ты аккуратнее, руки, поверь
И он снова погрузился в себя, а я едва удерживался от того сплясать что-нибудь зажигательное, совмещая это с криками восторга. Удалось! Удалось, черт подери. Но... тем не менее, виртуальные когти не исчезли. И энергии на изменение я не потратил ни капли. Значит, вот в чем особенность перерождения. Что ж... говорят, гениальный скульптор видит статую внутри камня.
– Так и есть, - согласился Крин. А я и не заметил, что произнес последнюю фразу вслух - Посмотри сам. Катальхерон создан из литосферной плиты, в которой каждый ксато, используя вырождение пространства... можно сказать, выгрызал то, что ему нравилось.
– И что ты собираешься нам показать?
– Видишь, пустыня уже близко...
– он улыбнулся - Надо отлететь подальше, чтобы оценить это зрелище во всей его красе.
Я взял свою окаменевшую руку. Попробуем сделать... скажем, вот так...
Она полностью подчинялась всем мысленным приказам, меняя форму и свойства согласно любой моей прихоти. В конце-концов я попробовал изменить руку Шалфея, и тут столкнулся с непреодолимым сопротивлением. Решил что это особенность Архангела и переключил свое внимание на стоящий внизу камень. Отколол от него кусочек гравитационным ударом и поднял к себе. Но и этот камень удавалось изменять только с огромным трудом. Несколько раз, уже, казалось превращенный в золото, он снова становился камнем. И я чувствовал расход какой-то неправильной пси-энергии. Не моей обычной, а новой, перерожденной.
Что ж, все ясно. Если вспомнить, то креационизм предполагает созидание и разрушение, но не изменение. Здесь же - именно оно, во всей красе и со всеми сложностями, с которыми я столкнулся еще в годы своего обучения. При нормальном креационизме материя сопротивляется разрушению, да и созидание тоже дается трудно. При перерожденном - то же самое. Изменился способ, но не изменились правила. Странно только одно. Каким образом перерождение воздействует на организм? Наши исследователи этого так и не выяснили. Нашли лишь общие закономерности, вроде усиления чувств и послушности симбионтов, но так и не поняли, чем это вызывается. А потом был принят закон и решено убивать перерожденных, как существ, несущих опасность обществу. Мне все-таки мне удалось превратить камень в золото, а потом и в воду.
Тем временем наш корабль отлетел на достаточное расстояние. Басовитый удар, сотрясший воздух отвлек меня от экспериментов.
– Что это такое?
– я вскочил
– Катальхерон готов ко взлету, - ответил Крин - Первая функция, активация опор.
В небе вспыхнули полотнища радужного света. Дождь из искр обрушился на землю, и из нее вверх ударили гейзеры белого света. Их становилось все больше и больше, они сливались вместе, разбиваясь на потоки разных цветов. Да это же Границы!
Второй удар заставил наш корабль гудеть.
– Вторая функция, собственно взлет.
Северное сияние, полыхавшее
– Ну вот и все, можно возвращаться. Сейчас начнется грандиозный праздник.
– Сколько времени будет подниматься Катальхерон?
– Всю ночь. А завтра мы займемся уже другими делами.
– Какими?
– поинтересовался Шалфей - Терраморфингом?
– Да, - Крин потянулся - Но это уже без меня. Я снова полечу в путешествие по Пересечениям. Но сначала, конечно же, нужно будет прокатиться до вашего времени.
Вернувшись в Катальхерон, мы присоединились к празднику. Одновременно Крин отвечал на вопросы любопытствующего Шалфея. Впрочем, долго ему это не удавалось. Вскоре его мягко отсоединили и утащили в неизвестном направлении три художницы чувства. К моему удовольствию, я заинтересовал гораздо большее число таких девушек. Впрочем, одна из слишком настойчивых, получив темпоральное обморожение распугала остальных. Никак не могу обуздать шильморанны. У настоящих скайфар они атакуют только тех, кто хозяин считает врагом. А у меня что? Даже Аэлиэнель обжигаю.
Карнавал кончился к утру, после чего и ксато, и вейлеры, как ни в чем ни бывало разошлись на свои рабочие места. Меня же выловил Шалфей.
– Кетран, пойдем. Время возвращаться.
Мы отправились к вырезанной Шалфеем фигуре. Нас там уже ждали трое остальных путешественников.
– Я заберу Крина и Аину обратно сразу же после переноса, - сообщил Меон - Вы нас даже не увидите.
– Может проще перенести нас?
– спросил я, но Меон только покачал головой
– Не проще, - ответил Шалфей - Он теоретически может перемещаться только сам. Айну и Крина он сможет взять только потому, что от моего заклятья останется перенос во времени. Так, заняли позиции!
Мы все встали на фокусы и замерли. Несколько минут пришлось ждать, а потом началось ощущения падения в бездну. Наверное так и должно быть...
– Эй, Кетран, не спи!
– заорал Шалфей - Взлетай!
Глянув вниз я тут же остановил свое падение. Перемещение во времени не сопровождалось никакими эффектами. Были в одном времени - оказались в другом.
– Где это мы?
– Лес Вечного Дождя, - Шалфей нехорошо усмехнулся - Ну что ж, начнем.
– Что начнем?
– Выполнять запасной план, - ответил он - Если мы не можем уничтожить непосредственно Личного, надо уничтожить того кто им управляет.
– Думаешь это возможно? Алэхазей под очень мощной защитой.
– Вот я и посмотрю, как она отреагирует на трайн-пушку.
– У тебя она тоже есть?
– Есть, но внешняя. Прототип с тремя зарядами, Отрешенный в ночь отправления, под предлогом ожидания кошек.
– Ты знал что Хельг откажет?
– Я вообще все знаю, - фыркнул Шалфей - Нет, естественно, но и этот вариант мы просчитывали.
– Тогда... падаем?
– Спускаемся.
Аккуратно опустившись на дерево, я собирался было идти ко дворцу, но меня остановил Шалфей.